Иван Грозный — большевисткий взгляд на историюСам по себе выход данной картины на экраны уже является феноменальным и уникальным проявлением борьбы, торжеством и возвеличиванием искусства над всем остальным миром, не лишенного проблем. Особенно во времена создания данной киноленты, когда, казалось бы, и дела никому нет до съемки фильмов и все силы направлены на одно общее дело — отстоять родину любой ценой.
Актуальность этого кинополотна нельзя переоценить. Ведь неспроста Эйзенштейн обращается к одной из самых спорных исторических эпох и одной из самых неоднозначных личностей. Читаема временная связь между существующей ситуацией и уже прошедшим историческим периодом, в самой сути каждой из ситуаций. И, возможно, Эйзенштейн и нарочно сопоставляет и сравнивает, кажущиеся на первый взгляд разные пласты времени, разные временные отрезки. И такие необычные «лидеры времени» сливаются воедино, что Иван Грозный, что Иосиф Сталин становятся выражением одного единственного величия. И, наверняка, для Эйзенштейна не самым главным является историческая передача существующей в период Ивана Грозного действительности, а именно сама параллель как первопричина, которая связывает столь разные по форме и нравам, атмосфере и духу времена. С одной стороны Российская Империя с абсолютным монархом, опирающаяся на церковь, и в Абсолют ставящая бога, и атеистическое коммунистическое общество двадцатого столетия с генеральным секретарем во главе. Неспроста и одобрение властей, которые за первую часть картины награждают создателей сталинской премией. Удивительно, что вторая серия фильма была запрещена, что также кажется странным.
Обусловленность и важность картины становится видна и очевидна уже после начальных титров, в которых говорится, что Иван Грозный, человек который сумел соединить раздробленное русское государство и стать первым царем. Это громогласное и возвышенное заявление уже изначально складывает и направляет наш взор и корректирует мнение на определенные аспекты. Также особо видны сходные черты в моменте отстранения Грозного от бояр и окружение себя людьми из народа, что вызывает ассоциаций и прямые параллели с революцией, когда буржуазия отстранялась от власти, а ее место занимал обычный пролетарий.
Это было нужно тогда, в то сложное для советского союза время для единения и борьбы с противником, с чумой XX века-фашизмом. Тяжело представить эту киноленту Эйзенштейна в другое время. Этот фильм идеологически подкреплен сильной пропагандой и изначально ангажирован и заточен под влияние на массы. Не зря ведь и Ленин заявил, что из всех искусств одним из самых важнейших является кинематограф. Кинематограф, имеющий особую силу и особый способ воздействия. В советском союзе прекрасно понимали это. И, несмотря на то, что картина является в тоже время биографической, она не ударяется в точность фактов и полноту жизненного пути, концентрируя наше внимание на отдельных деталях, нужных в том историческом контексте, в котором существует эта картина, и в котором нужно авторам. И, кажется, что Эйзенштейну не совсем важна сама эпоха и ее дух, которую он рассматривает. Его основной целью не является достижение реальной исторической картины того времени, а наоборот это именно большевистский взгляд на историю Ивана Грозного, советская интерпретация в рамках советской идеологии. Политически правая делу Сталина и компании режиссера. Политическая агитка, изначально ангажированная и поначалу кажущаяся спекулятивной и в первую очередь не произведением искусства, а заявлением властных структур, способом и методом воздействия на сознание граждан. И она, действительно, таковой является, так как все это присутствует в картине.
Но уникальность киноленты как раз в том и заключается в ее сочетании политической обусловленности и художественной ценности. Большая театрально-костюмированная, эпохальная по своей сути, и эпическая по своему размаху постановка С. Эйзенштейна меняет сущность кино, возвеличивая не только само отдельно взятое произведение, но и в целом данный вид искусства. Зарождавшееся как искусство «масс» кино вырождается и эволюционирует, если брать в пример данный фильм, в нечто большее и элитарное, неземное и трансцендентное. Произведение Эйзенштейна подобно жанру «оды» или «воззвания», которые в литературной иерархии носят характер высшего жанра. Благодаря музыке Сергея Прокофьева становится подобной и некой кино-симфонии, от которой в ушах гудит после просмотра. И вообще складывается ощущение, что если разобрать кино на все ее составляющие, то это идеальный образец искусства как живописи, и как литературного произведения, и как четко ритмично выстроенной поэзии или музыки.
Особое тяготение к театрализированности произведения ныне по-иному видится современному зрителю. В существующей кино — действительности фильмы все больше тянутся к воссозданию четкой картины мира без прикрас, такой, какова она самом деле. Связано это в первую очередь с самой природой кинематографа, которая, если так подумать, наиболее близка к передаче реальности. Но эта близость условна. И даже самая реалистичная картина, может показаться неестественной и глупой, потому как все же камера искажает реальность и открывает возможность для выбора, в каком ключе создавать фильм. Здесь в контексте киноистории и специфической исторической эпохе отобразить нужное можно было только при помощи излишне театральной игры. И более жизненное и обыденное отображение ситуации, с приближенной к реальности игрой актеров, не возымело бы того воздействия, которое создает театр с его высоким пафосом и стремлению к выси и возвышению над обыденностью, над миром. Ведь и образ Ивана Грозного, идеально исполненный Николаем Черкасовым, не является реальным, а как будто бы становится сакральным, наделенным высшей властью данной от бога, которому нипочем ни одна невзгода. Его образ не объективно верен и не столько значим, потому как важно само значение и возможность его деятельности и влияния на окружающий его мир. Иван Грозный в фильме олицетворение той высшей монархической власти, которой невозможно противиться. Непокорность, твердость и даже преодоление самого высшего страха — смерти, виднеется в эйзенштейновском образе Ивана Грозного, который осознаваемо или нет, становится Сталиным эпохи, в которой существует картина. Это то, что и нужно было во время создания авторам картины, это то на чем именно они и хотели заострить внимание.
Поражает и то, что, в связи с происходящим в мире фильм приходится снимать в Алма-Ате и сразу замечается формальная ограниченность в пространстве. Но Эйзенштейн решает эту проблему и создает практически единение времени и пространства некую камерную постановку, микрокосм русского общества, несмотря на замкнутость пространства. Эйзенштейну удается создать образ всего государства, помещая всю историю в одно помещение, за рамки, которого повествование выходит очень редко. Это тот случай, когда ограничение в средствах дают только лишь пользу и лишь сильней воздействуют на зрителя.
И последняя сцена, как апогей, как воззвание к борьбе и уверенность в своих силах. Один грозный лик, который соразмерен по масштабности всему русскому народу. Будто бы лицо Грозного становится «лицом народа» отражением всей его сути, результата его прошлых действий и дальнейших планов и устремлений.