Игра на нервахПенсионер Леонс Грисон чинно ужинает воскресным вечером вместе со своей молодой любовницей и взрослым сыном. Тут раздаётся настойчивый стук в дверь, и в квартиру заявляется пренеприятнейший агрессивный дедок, беспардонно заявляющий с порога: «Я пришёл действовать вам на нервы!». Леонс, немало заинтригованный наглостью гостя, не выпроваживает его куда подальше, а вступает с ним в диалог, который будет длиться вплоть до самого конца фильма и обнаружит кое-что общее между двумя столь разными персонажами. Этим связующим звеном является домработнице Насифа, алжирка лет 35, которая оказывает соответствующие услуги обоим старикам.
Оба пенсионера тайно влюблены в неё, хотя признаться в этом готов только один. Беда в том, что у Насифы есть ревнивый и драчливый муж. Это обстоятельство добавляет ещё больше остроты и, как это ни странно, пряности в любовный перпендикуляр. Муж бьёт и унижает жену, а пожилые воздыхатели души в ней не чают. Поэтому «на работе» ей предоставляются идеальные условия для отдыха — двуспальная кровать с мягкой периной, кофе в постель, массаж и прочие невинные радости, а, главное, возможность отсыпаться после ночных разборок с супругом. Так в забитой эмигрантке начинает просыпаться женщина, ощущающая всё большее удовольствие оттого, что её боготворят и нежат.
Как обычно в фильмах парадоксалиста Бертрана Блие, смешное и трагическое идут рука об руку, как жених с невестой, а абсурд крепчает от кадра к кадру. Одноименная пьеса в постановке Бертрана Мюра много лет не сходила со сценических подмостков Парижа, а исполнитель одной из двух главных ролей Мишель Буке в 1998-м даже получил за свою роль престижную театральную премию «Мольер». Экранизацию решил осуществить сам Блие, причём минималистскими средствами. Должный объём фильму придаёт блестящая игра двух суперактёров, Филиппа Нуаре и уже упомянутого Буке, берущих здесь своеобразный реванш за возрастную дискриминацию современного кино, где все лучшие роли отдают молодым и красивым.
После малоудачных «Актёров» (1999) Блие выдал живую и остроумную картину, которую почти не портят чисто французские политический аллюзии, не всегда до конца понятные иностранцам. 64-летнему режиссёру с завидной лёгкостью удалось адаптировать к специфике кино плотный текст диалогов, камерность истории и театральную условность. Даже когда в сюжет пробирается Смерть, чтобы забрать с собой в мир иной неизлечимо больную Насифу, это не создаёт никакого стилевого разночтения. Старички с такой яростью принимаются отстаивать свою возлюбленную, что Костлявой Куме не остаётся ничего другого как уступить их напору — отдаться дедкам и получить удовольствие…