Насилие и НеразумиеФильм южнокорейского ныне покойного режиссёра Ким Ки Дука состоит из трёх частей: Васумитра, Самаритянка, Соната. В то время как первые два названия отсылают к мифологическим мотивам, то последнее акцентирует внимание на музыкальной составляющей и указывает на трехчастное деление повествования. Инструментальной музыки в фильме действительно много и она звучит вполне уместно, выделяя и усиливая драматически значимые моменты сюжета. Если бы возникла необходимость всего в двух словах описать не только этот фильм Ким Ки Дука но и всё его творчество в целом, я бы использовал такие слова как насилие и неразумие. Действительно в каждом фильме именитого корейца присутствует ощутимый драматический надрыв во многом образуемый именно этими двумя составляющими: травматичным конфликтом, нарушением гармонии и целостности мира, которое материализуется посредством физического насилия и основано/приводит к иррациональному поведению персонажей. Если древняя восточная философия учила о взаимодействии двух полярных энергий – инь и ян, то в творчестве Ким Ки Дука большее значение имеет современное изначально европейское представление о взаимодействии фундаментальных энергий как движущих силах человеческой психики - либидо и мортидо. Половое влечение и стремление к саморазрушению. С этой позиции удобно понять мотивацию и поведение двух героинь фильма - школьниц Чэён и Ёчин.
Первая часть называется Васумитра. Согласно рассказанной в фильме истории Васумитра – древнеиндийская проститутка, которая помимо оказания вполне очевидных услуг мужскому телу, оказывала несравненно большую услугу мужской душе, приобщая её проповедью после коитуса к Буддизму. Псевдоним Васумитра принимает на себя одна из героинь фильма Чэён, которая ради достижения цели – путешествия в Европу – организует небольшой бизнес по оказанию интимных услуг. Девушки распределяют роли таким образом, что в то время как Чэён экспонирует свое тело на рынок плотских утех, её верная и заботливая подруга наблюдает неподалеку за обстановкой. Ёчин в случае полицейской облавы должна вовремя предупредить Васумитру, чтобы та успела вовремя ретироваться с места нравственно-сексуального преступления. Однажды, в результате случайного недосмотра Ёчин, её подруга оказывается застигнута врасплох полицейской облавой. Имея выбор: сдаться служителям закона и тем самым подвергнуться общественному позору или спрыгнуть с третьего этажа на голый асфальт, она предпочитает последний вариант. Эта характерная сцена с одной стороны аллегорически показывает, как репрессивное общество толкает оступившихся девушек к краю обрыва, с другой стороны раскрывает силу мортидо, то есть стремления к смерти Васумитры. Итак, неконтролируемое либидо толкает Чэён «на панель», а столь же неконтролируемое в критической ситуации мортидо подталкивает её спрыгнуть с панели.
Вторая часть фильма под названием Самаритянка повествует о Ёчин, которая сделала своеобразные выводы из трагедии Чэён. Считая себя виноватой в падении (во всех смыслах) подруги, Ёчин берёт на себя необычную аскезу. Она встречается и совокупляется со всеми бывшими клиентами Чэён, причём не только не берёт с них денег, но и возвращает ранее уплаченную сумму за секс с её подругой. Тем самым она как бы возвращает долг подруге. Конечно, с точки зрения здравого смысла весьма сложно понять её «путь искупления». Однако если вспомнить, как Ёчин изначально презрительно относилась к занятию подруги и как брезговала даже общаться с её клиентами, то становится очевидным, что изначально она подавляла своё либидо. Теперь же после тяжёлой психотравмы связанной с падением Васумитры, высвобождается ранее вытесняемое в бессознательное либидо Ёчин. Но также и высвобождается её мортидо, которое также утверждается такой аскезой. Действительно разве этот путь не является одновременно путём искупления вины перед подругой, путём высвобождения ранее подавляемого полового влечения, а также путём саморазрушения? Все желания слились в один бурный поток насилия направленного против себя (а чем же иначе является проституция как не самонасилием над плотью и духом?!) и неразумия как торжества иррациональных импульсов.
Здесь самое время задаться вопросом – почему самаритянка? К чему отсылает такое название фильма? В древности еврейское государство было поделено на два царства: Израиль и Иудею. Столицей Израиля был город Самария. Иудеи и самаритяне, несмотря на соседство и общее еврейское происхождение, относились друг к другу с презрением и враждебно, о чём есть много свидетельств в Библии. Правоверные иудеи считали самаритян нечестивыми и порочными. Какое же разногласие было между ними? Во-первых, самаритяне вступали в браки с иноплеменниками и таким образом не сохранили чистоту еврейской крови, во-вторых, поклонялись языческим богам, в-третьих, истинному Богу они поклонялись в неположенном месте (не в Иерусалиме, а в своих собственных храмах). Теперь по аналогии становится понятен грех самаритянки Ёчин. Во-первых, самаритянка, занимаясь проституцией, повинна в грехе прелюбодеяния. Во-вторых, она служит ложным богам – либидо и мортидо. В-третьих, она не служит истинному богу. А как хорошо известно всем христианам - это бог Отец. И он же есть Любовь. Ёчин совершенно не чтит своего отца и не проявляет к нему должной любви. Отец напрямую не вмешивается в дела Ёчин, хотя знает всё, что она творит, и очень сильно страдает от её заблуждений. Но он справедливо карает грешников-клиентов своей дочери. Отец милостив и долготерпелив. Он мог бы силой заставить свою дочь делать то, что он считает правильным, но желает, чтобы блудная дочь сама раскаялась и пришла к нему по своей собственной воле.
Последняя сцена фильма помимо вышеназванных религиозно-психологических смыслов открывает и более прозаичный вариант. А именно каждый отец должен научить свою дочь самостоятельно передвигаться по жизни. Пусть даже поначалу она наедет на кучу необязательных столбов, забуксует в грязи, или даже попадёт в аварию. Рано или поздно любой отец должен самоустраниться, а каждая дочь должна принять полную ответственность за свою жизнь на себя.