Человек, который любил мультфильмыПьеса будущего нобелевского лауреата бельгийца Мориса Метерлинка «Синяя птица» стала настоящей легендой в истории российского театра. Впервые поставленная на театральных подмостках в 1908 году легендарным Станиславским она не сходит со сцены МХАТа вот уже больше столетия, что является своеобразным мировым рекордом. Сложно сказать, почему мрачная детская сказка с взрослыми рассуждениями о жизни, смерти и людских пороках настолько приглянулась русскоязычной публике, ведь ни на родине драматурга-символиста, ни во Франции, где тот провел свою зрелую жизнь, подобного ажиотажа никогда не наблюдалось. Есть сведения, что жена Метерлинка, видевшая воочию постановку, и сам писатель остались в полном восторге от трактовки произведения Станиславским. Мир кино также неоднократно обращался за вдохновением к «Синей птице», и, неудивительно и, пожалуй, даже логично, что самая необычная из экранных адаптаций текста Метерлинка родилась из идей актера в третьем поколении и сына легендарного МХАТовца Бориса Ливанова.
Василий Ливанов широкой публике известен, прежде всего, как актер кино, однако его вклад в советскую анимацию также весьма значителен. Василий Борисович подарил свой голос десяткам анимационных персонажей (в т. ч. крокодилу Гене, дядюшке Ау и Карлсону), написал больше десяти сценариев (например, к циклу «Бременские музыканты») и выступил режиссером четырех анимационных работ, среди которых и полнометражная «Синяя птица». Считать экранизацией в привычном смысле этого слова этот мультфильм довольно сложно. Мрачный мир сказки Метерлинка был основан на частой смене локаций, образов, множестве диалогов, минимуме действия и максимуме созерцания, тогда как мир Ливанова почти безмолвный, а визуальный ряд картины лишь фрагментарно соотносится с литературным оригиналом и множественными МХАТовскими постановками, с которыми режиссер был, безусловно, знаком.
Действие, в отличие от пьесы, происходит не в безвременье, а в безымянном мегаполисе второй половины ХХ века, в котором много людского движения, бетонных сооружений и умных механизмов, но мало природы, сочувствия и любви. Архитектура города с ее ломанными и искривленными линиями напоминает классические фильмы немецкого экспрессионизма «Кабинет доктора Калигари» Вине и «Метрополис» Ланга. Начало и концовка ленты выполнены в редкой технике фотоколлажа, когда вырезанные из бумаги и фотографий элементы соединяются в кадре, а основная часть мультфильма создана инструментами традиционной рисованной анимации.
Современное прочтение Метерлинка у Ливанова усиливается антимилитаристским посылом. Идею, которая у драматурга была обозначена только пунктирно, автор мультфильма выносит на первый план. Богач, спонсирующий военные конфликты (тезис «война — это бизнес» для советского кино довольно неожиданный), с гордостью рассказывает, что это столетие ему подарило уже две огромных удачи (имеются в виду обе мировые войны), а к третьей осталось всего ничего. В конце 1960-х, когда создавался мультфильм, атомная Третья мировая была далеко не предметом фантастики, а реальной угрозой, поэтому режиссер, изображая молоха войны, использует кадры детей, ставших его жертвами.
Противопоставляя анимацию войне, режиссер возвращается к своему детству, в котором он познал ужасы войны и осознал огромную силу анимации. Именно во время Второй Мировой мальчуган Вася Ливанов, уже знавший, что такое быть под бомбежкой, увидел классический диснеевский фильм «Бэмби», после которого безвозвратно полюбил рисованные картинки и начал верить в сказку. Для него анимация навсегда стала фантастическим инструментом, с помощью которого можно проложить тропинку в будущее, выразив свое отношение к другим людям и окружающему миру. И ведь не зря с последних кадров «Синей птицы» на зрителя смотрят счастливые детские лица, которым улыбки подарит если не государство, то веселый дядя, с хрипотцой говорящий голосами любимых персонажей.