Идея заполучить чужое богатство, стать известным и уважаемым в обществе — витает, как ни странно, в умах многих людей. Человеку свойственна порочность, как мыслей, так и деяний. А когда желание завладеть чем-то значимым оказывает свое поражающее воздействие на мозг, словно вирус, то внутренняя демоническая сущность становится страшной в своих проявлениях.
Том Рипли считал себя никем, пустышкой, влачащим существование на задворках настоящей жизни элиты Нью-Йорка. Скрытый талант и предприимчивость томились в бесцельности бытия, пока судьба не преподнесла подарок — возможность отправится в солнечную Италию и уговорить блудного сына миллионера вернуться к отцу. Жажда приключений и поиск новой жизни подхлестнули Рипли немедленно отплыть в Европу.
Первая экранизация романа американской писательницы Патриции Хайсмит «Талантливый мистер Рипли» вышла в 1960-м году под названием «На ярком солнце» (режиссера Рене Клеман, в главных ролях Ален Делон и Морис Роне). Второе переложение книги на кинопленку произошло в 1999-м. Если первый фильм повторял книгу полностью, то второй — это несколько иное переосмысление первоисточника.
Новый Рипли (Мэтт Дэймон) не только хитрый авантюрист, но еще и молодой человек, имеющий скрытое патологическое гомосексуальное влечение. Он настолько очарован образом Дикки (Джуд Лоу), его жизнью, привычками, манерами, запахом, телом, что готов буквально раствориться в нем. Сцена секса Дикки и его подружки Мардж (Гвинет Пэлтроу) на прогулочной яхте вызывает скрытую ярость и ревность именно к избалованному молодому человеку, а не к нежной девушке. Отвергнутость толкает Рипли на убийство. Любовная страсть наряду с бушующими эмоциями — и весло забивает насмерть красавчика Дикки. Жажда обретения нового «я» выливается в то, что Рипли становится Дикки. И это главное отличие от книги — неподготовленность, состояние аффекта, внутренний страх утраты, а не заранее спланированный сценарий.
Такова была задумка режиссера Энтони Мингелла — еще больше драматизировать образ Рипли, разжечь пламя, сжигающее его человечность изнутри. Этот тон, к сожалению, очень неровно выдерживается в хронометраже фильма. Вначале — сочная завязка, но далее драматизм и динамика сильно сбавляют обороты. Подозрения друга, полицейские допросы — снова попытка накрутить нужную атмосферу, однако то состояние, от чего замирает дыхание в предчувствии колоссального напряжения — не случается. Градус поднимается, но не так сильно, как хотелось бы. Даже накаляющая нервы сцена с монологом Рипли в белом халате, признающегося Марж в любви и держащего при этом в кармане наготове бритву, в финале не дает выхода эмоциям. Не хватает глубины Федора Михайловича.
Однако механизм запущен, действие увлекает. Во многом и за счет восхитительных съемок мест — узкие улочки Неаполя с его особой субкультурой бытия; вечно суетный громадный Рим, что так часто показан через зажатую между домами площадь Испании (намек на сужение круга расследования); красавица Венеция… Место рождает аллегории — венецианский карнавал, все люди носят маски. «В маске исполняют свои дела, защищают процессы, покупают рыбу, делают визиты». Параллель очевидна.
Венеция — это место, куда посылают умирать героев литературы и кино. И «приросшая маска окончательно готова превратиться в посмертный слепок» Дикки. Именно там он официально умер для мира. Именно там Рипли думал, что с ним покончено. Но тайна бессмертия остается. И, как Венеция с каждым годом все больше погружается на дно лагуны, так и Рипли постепенно теряет человечность. Мораль в нем умирает, обнажая хладнокровного убийцу.