Подводный астралСвоеобразный симбиоз французской школы драматургии в сочетании с польским энтузиазмом, явил на свет трилогию, где связующим звеном становится символика оттенков синего, цвета неба и морской глади, цвета размышлений и совершенствования. Даже от названия фильма уже становится глубоко и прохладно.
Трагическая история молодой женщины в одночасье лишившейся семьи и смысла жизни, всегда воспринимается как нечто личное, ибо так или иначе мы примеряем на себя все, что видим на экране, поэтому рассуждать что в фильме присутствует глобальная мысль, не звучавшая ранее, не придется. Это взгляд изнутри, вырванный из жизни обычного человека, и доведенный до абсолютизма. Спектральный диапазон, взятый за основу, подчеркивает все эмоциональные колебания, то переходя от синего к почти черному, то разбавляя его до нежно-голубой лазури. Эдакое глиссандо в исполнении великолепной Жюльет Бинош, благодаря которой интерес к картине много больше, нежели могло бы быть, однако данное суждение основано исключительно на личных убеждениях.
Сюжетная линия разворачивается сразу после автокатастрофы, затем описывает кружок, и возвращается в исходное положение, что опять же можно расценить как символ исцеления, принятия. Вообще попытка выразить всю непостижимость сущности посредством образов настолько очевидна, что некоторые моменты так и остались несогласованными с общим действием. Индивидуальный подход — это здорово, но местами было вычурно. Взять хотя бы эти тяжелые коды, звучавшие каждый раз в условно обозначенном финале, но по факту выполняющих роль ударений, на которых так старательно делает акцент учитель первого класса при написании диктанта. Зрителю нужно доверять, а не пытаться выделить каждую мысль особым способом в стремлении донести её.
Тема любви также вызывает противоречивое впечатление, с одной стороны великодушные поступки главной героини, а с другой разочарование по поводу её погибшего мужа. Режиссёр рукотворно стирает грань между возвышенным и земным, превращая гениального композитора и порядочного семьянина в обыкновенного полигамного представителя мужского пола. Этот нюанс, само собой, прибавляет остроты и переживаний, потому как каждый посочувствует подобному открытию после безвременной кончины обожаемого супруга, но это же самое обстоятельство превратило нашу стойкую Жюли в блаженную мученицу, готовую поступиться своими интересами.
Так или иначе, подобный поворот событий не находит отклика в душе, но зато оставляет ощущение амбивалентности всего происходящего, что дает гомерический простор для размышлений на таких мероприятиях как Венецианский кинофестиваль.