Жизнь«Жизнь» — пример удачной, избегающей академизма экранизации литературы XIX века. Астрюк смог придать фильму почти эпическое дыхание, хотя перед нами — история личной жизни доверчивой женщины, чем изобилуют современные мелодрамы. Тщательно проработанный ритм, синхронизированный с музыкальным сопровождением, безупречно выверенная продолжительность сцен сообщает в общем-то распространенной истории интонацию доверительной беседы наедине.
Астрюк также избегает академизма посредством частой съемки с движения, оживляющей общие планы, яркими пейзажами, расширяющими внутрикадровое пространство и избавляющими зрителя от клаустрофобии, к которой приучили его перегруженные деталями костюмные фильмы. Дыхание жизни, течение времени, длительность захватывает и очаровывает нас посредством операторских и монтажных приемов, органично образующих единое целое.
М. Шелл, к сожалению, работает в свойственном ей виктимном амплуа, знакомом публике по «Белым ночам» и «Жервезе», что обедняет не только центральный образ, но и историю в целом. Другие исполнители также весьма ограничены в выборе средств художественной выразительности, работая по шаблонам мелодрамы. Тем не менее, за счет умелой ритмической организации материала, недостатки, проявляющиеся в частностях, почти незаметны, достоинства целого их затмевают.
У Астрюка получилось создать гимн во славу жизненным испытаниям, победе сострадания над черствостью, сократив книгу Мопассана, режиссер придал ему больше оптимистического, жизнеутверждающего заряда. Сделав стилевой доминантой ленты закадровый комментарий, постановщик пытался передать на экране романное дыхание, максимально сблизив литературу и кинематограф по выразительным средствам, и, в целом, ему это удалось. Неубедительность актерской игры — это, конечно, просчет, но не настолько фатальный, чтобы испортить впечатление от этого качественного фильма.