Порой бескорыстной любвиСтранное дело, когда о существовании художественного фильма узнаёшь из отчёта на BBC, рассказывающего об одобрительной реакции посмотревших его иностранцев, рассыпающихся в завидных сравнениях и высоких оценках, очевидно, восхищённые профессиональной формой и ловкостью дебютировавшего в режиссёрском и писательском обличье Кирилла Соколова, придумавшего и поставившего то, что было у него на уме.
Курьёзный триллер или анекдотическую трагедию на грани абсурда, но, при ближайшем рассмотрении, - калейдоскоп сложных жизненных ситуаций, матрёшками вываливающихся одна из другой, меньше или больше, обозначая собой проходящие на экране миниатюры о грехах и пороках, начиная с откровенного обмана, которым хитроумная девушка толкает парня на убийство папаши, готовая к самой жестокой в своей жизни игре.
Но первое, что бросается в глаза, так это полная невозмутимость всех участников кровавых событий: и участливо-покорной жены, и её устойчиво беспринципного мужа, обманутого друга, стервозной девицы и наивного ухажёра, оказавшегося внутри, куда вход рубль, а выход - десять дырок в просверленной ноге. Весь шик как раз в серьёзности намерений режиссёра, работающего в поле контролируемого идиотизма, где непроницаемая серьёзность выступает атрибутом прямой речи о темноте душевной, с которой сражается обозначенный знаком Бэтмена чистосердечный Матвей - дурак.
На самом деле просто. Соколов говорит просто и ясно, обобщающими зарисовками моральных и нравственных откровений, орудуя пером в яростном стиле, оставленном в мастерской Квентина Тарантино, чтобы найти умелое приложение в нашей домашней среде, остающейся лишь почвой для яркой демонстрации арсенала мер и средств, определяющих увлекательность законченного произведения.
Записное неведение всех сторон усиливает взрывной эффект итогового прозрения, но зрелищем картину делает идеальная визуализация сценария, который Соколов реализует на пару с оператором Дмитрием Улюкаевым, не хуже него усвоившим грамматику провокации, наполняя кадры энергетикой движения и пауз, сжимающих пружинящий таймкод, не искажая тонкости юмора, добытого непробиваемым упорством актёров достигающих критически важной связи нормы и безумия, управляющих всем движением, являясь частью его самого.