Личное дело7500 – демонстративно персонализированная трагедия, спрессованная внутри замкнутого пространства кабины самолёта, захваченного религиозными фанатиками, собирающимися отправиться вместе с его неосведомленными об их намерениями пассажирами к праотцам, где относительный контроль за ситуацией сохраняет едва уцелевший второй пилот, собравшийся аварийно сесть на запасном аэродроме, не отпирая дверь, когда за ней убивают заложников.
Это полное разочарование для любителей боевиков с героями, скачущими снаружи по плоскостям лайнера или, затаившись, готовящихся напасть на преступников изнутри: в распоряжении Джозефа Гордона Левитта одно свободное кресло и узкий проход за спиной, а мы практически оказываемся в его собственной шкуре, поглядывая на узкий экран «домофона», где бесноватые люди шантажируют ошалевшего лётчика, продолжающего по инструкции выполнять прерванный полёт.
Отсутствие драйва отнюдь не означает недостаток нервов, ни со стороны пилота, ни от лица некоторых агрессоров, только теперь узнавших о красках своих перспектив, а дополнительных граней ситуации добавляет интернациональность экипажа, поскольку дверь кабины отделяет американского пилота от находящейся в салоне подруги наполовину турецких кровей и ему приходится держать в голове долг перед их общим ребёнком.
В какой-то момент людей в кабине становится трое, но восстановленный вскоре паритет сил приподнимает накал эмоций, подключая к бенефису Левитта истеричного парня в исполнении Омида Мемара, добавляющего новых граней в совсем уж незамысловатый сюжет, где нет явных указаний на проблемы или явления, но сеются сомнения, с которыми Тобиас Еллис пытается вернуть на землю их обоих, и возникает точка невозврата, которую в определённый момент почувствует каждый из них, осознав неотвратимость наступающей беды.
Малоподвижное действие лишено какой бы то ни было визуальной зрелищности, даже сопровождающие лайнер истребители появляются мерцающими огнями силуэтами в тусклом стекле бокового окна, да и потом, на земле, всё также оказывается размыто или полностью убрано прочь, и вся активность сводится к реакциям двух человек на удары безжалостных обстоятельств, разносящих треск психологических переломов измождённых сторон, что не даёт мне права назвать это кино особенным, ни тем более обязательным, чтобы отнять у вас время его посмотреть.