Больше жизниОбычный вроде бы день. Разве что дождь лил слишком усердно.
Они могли бы просто вернуться домой после спектакля. Смотреть кино, болтать, шутить и, может быть, даже чуть-чуть повздорить. А потом помириться так же стремительно, как и поссорились. Так бывает у близких людей. Но… В свою квартиру она возвращается уже одна. Очень много воды, очень скользко на улицах.
Нелепая авария на дороге, и ещё одна незавершённая судьба. Судьба её единственного сына…
Вот такое начало у этого фильма Альмодовара. А дальше… Дальше — много всего. Хотя, казалось бы, смерть — это всегда финал, конец истории. Но нет. Это лишь отправная точка, начало долгого путешествия матери. Мануэла отправляется на поиски отца своего ребёнка, от которого много лет назад сбежала. Страстно мечтая при этом, чтобы он не нашёл её никогда. Понимаете, ни-ког-да. А тут вдруг — ищет. Нелогично?
А логику искать не стоит. Она в математике, в физике. Альмодовару же интересна жизнь во всём её многообразии. Не лакированная, не выхолощенная. В нагромождении нелепых случайностей, запутанных и порой не очень-то приглядных историй. И, конечно, в извечном переплетении судеб. Таком тесном, что, кажется, ещё чуть-чуть — и не выдержишь, задохнёшься в этом человеческом улье.
И, конечно, будут в кадре любимые испанцем фрики: трансвеститы, беременные
непорочные девицы, глядящие на мир медовыми глазами Пенелопы Крус, проститутки, которые успешно взбираются не только на колени, но и на театральные подмостки… Скажете, таких страннных «людей-оксюморонов» не бывает? Ошибаетесь. «В человеке много всякого. И не всегда это красиво, и не всегда это вкусно пахнет», — фраза совсем не маэстро Педро, а одной отчаянной и вполне реальной журналистки. Но это высказывание отлично подходит для иллюстрации мировосприятия режиссёра, которое он транслирует зрителям.
Жизнь — густую, спрессованную, он нарезает толстыми ломтями. И — хрясь — её нам, зрителям. И она гудит, как высоковольные провода под напряжением, и затягивает, как синюшкин колодец. Насыщеная цветовая палитра в кадре — охра, красный, изумрудный, музыка, которая заставляет тревожно сжиматься сердце… Всё к одному: жизнь, я принимаю тебя со всем, что в тебе есть. Как единственного и любимого своего ребёнка. И пусть критики морщат носы — завёл свою шарманку постаревший выдумщик — истории Педро не надоедят никогда. Вот и в этой есть место всему, кроме скуки и равнодушия. Ведь тот, кто не чувствует, не живёт. И наоборот — послевкусие мечты, шлейф надежд остаётся и после того, как человек уходит навсегда. Если он, конечно, чего-то хотел по-настоящему. Так было в «Дурном воспитании», где убедительно и страстно звучал голос исчезнувщего Игнасио. Так и здесь — дневниковые записи погибшего Эстебана, который хотел узнать хоть что-то об отце, запускают сложный механизм взаимосвязанных событий.
Гипербола, китч — манеру Альмодовара можно определить как угодно. Не в этом суть. То, что другим хватило бы размазать на десять фильмов, он укладывает в один. И очень ловко сочетает при этом лиричное с комичным, безупречно смешивая ингридиенты. В этом сила Альмодовара. К примеру, чех Ян Сверак, чуть раньше Педро получивший золотую статуэтку американской киноакадемии, не смог достичь такой органичности в отражении действительности. И фильм у него вроде бы добрый, и кадр выстроен… Но не хватает чего-то, какой-то малости. И вот уже кажется, что и герой, и его история — всё картонное, всё понарошку. А вот Альмодовару — веришь. Как веришь постулату фильма: всё, что олицетворяет жизнь — нравственно и имеет право на существование, каким бы странным ни казалось…
И, конечно, веришь его Мануэле, которую сыграла актриса, замеченная ранее лишь
в эпизодах. Сыграла мощно, на пределе. Наверное, так и хотел режиссёр. Дать на экране больше жизни, реальной и земной. Её ведь много никогда не бывает…