Горький вкус миндаляГде-то между простым органическим хотением и осознанным решением притаилось вожделение, а на пути от беспристрастной объективности к холодной расчетливости расположилась политика. Две золотые середины пересекаются под опасным углом, слишком крутым для одних и обманчиво безопасным для других. Тебя угнетают или ты тиранишь — разница непринципиальна, свободно дышать все равно не получится. Скандалы, интриги, расследования; заговоры, конспирация, покушения — кровь неспеша движется по малому и большому кругу, перенося кислород, необходимый в удушливо смрадной атмосфере взаимного недоверия. Расчет и секс — две заветные молекулы, раскрепощающие и сковывающие одновременно, огнем притягивающие неосторожных или, напротив, самоуверенных мотыльков, которые решили сразиться не то друг с другом, не то с природой химических соединений.
Женщина отвечает за чувственную составляющую, мужчина — за прагматичную. Партии Цзячжи и господина И расписаны до мелочей, и они с азиатской точностью следуют своей эмоциональной линейке. Бесконечно грустными глазами партизанского агнца смотрит она на свою каменную мишень, отчужденно злодействующую в оккупированном Китае. Полтора часа взглядов и примерок, бесед и недомолвок в удивительно тесных помещениях, как будто есть необходимость нагнетать и без того тяжелую атмосферу настороженности, неповоротливым маятником переходящую от замедленного ожидания к лихорадочной агонии. Капкан расставлен обеими сторонами, каждая из которых интуитивно чувствует угрозу, но очень хочет проверить свое сердце на прочность. Густое напряжение цепким лаком оседает на укладке Цзячжи, опередившей капиталистический пин-ап на десяток лет, а гулкая тишина создает прекрасную акустику для шипения закипающей от возбуждения крови господина И — в том капкане находится власть, над собой и окружающими, предмет исканий всех политиков, но разве женщины — не искуснейшие из них?
Энг Ли вовремя понял, что снимает отнюдь не о годах, подобных цветам, а об электричестве, искрящемся гормонами, похотью, желанием абсолютного господства. Внезапной горечью миндаля в начинке, когтями плененной львицы по простыням он снимает ставшее невыносимым напряжение. Все, что было ранее, с облегчением забыто, чтобы быть неизбежно вспомненным через несколько минут на скомканной постели: уже неважно, кто из них угнетатель, а кто борец за свободу своей страны, равно как и то, что финал предсказуем и слишком быстр в сравнении с длиной прелюдии. Впрочем, минуты удовольствия всегда быстры — раз, и уже титры, прощальное «спасибо» без обещания остаться. Ли раскрутил клубок эмоций быстрее, чем можно было ожидать, отчего мысли по инерции продолжают цепляться за в мгновение треснувшее равновесие между палачом и жертвой. Кислородное голодание обернулось его переизбытком, но подобная резкость вполне в духе последних минут экстаза, сменившихся пустой отчужденностью. Играли-играли, да не выиграли вожделенную власть, растеряв даже хваленое азиатское самообладание. Никогда не знаешь, что найдешь на пересечении двух искомых золотых середин, которые на поверку оказываются не такими уж притягательными. Будьте осторожны со своими желаниями — они имеют тенденцию сбываться.
7 из 10