Три часа слез, страдаий и горяФильм мне порекомендовали подруги, поэтому пришлось смотреть долго, вдумчиво и ждать развязки. А ее все не было. Если бы этот фильм попался мне случайно, я бы выключила еще на десятой минуте, так как сюжет совершенно не цепляет. Первые 50 минут зритель наблюдает одни и те же постельные сцены, в которых меняются только строчки зачитанных книг, за это время происходит одна вялая и наигранная истерика Анны из за ерунды, несвойственная сорокалетней зрелой женщине, а так же пара коротких эпизодов, показывающих сложные отношения героя Махаэля с семьей. То есть на 50-й минуте я поймала себя на мысли: 'Ну когда же начнется сам фильм?' Надо сказать, что фильм начался, но сюжет пошел совершенно не в том русле, в котором я ожидала. По количеству любовных сцен предполагалось, что фильм будет о любви, отношениях и о чем-то возвышенном, но в сюжет включились слишком серьезные темы Холокоста, пыток и нацистов, которым было совершенно не место после столь долгих и горячих сцен.
Что касается самой темы фильма. Как-то давно читала книгу-интервью одного немецкого надзирателя. Ему задавали вопросы, пытаясь понять, как люди могут быть способны на такие чудовищные вещи, ведь это не отдельно взятый случай. До сих пор тысячи солдат, вырваных из обычной жизни, вдалеке от родных, близких, своих семей и детей, идут на войну, после чего истории пыток повторяются вне зависимости от страны, нации и вероисповедания. Так вот, со слов автора, понять психологию всех этих людей, сидя в кинотеатре и жуя попкорн, просто невозможно. Он сказал, молитесь богу, чтобы вас эта участь миновала, потому что понять это можно только лишь очутившись в их 'шкуре'. Именно поэтому я не берусь судить Анну Шмиц, или как-то ее оправдать, я стараюсь избегать мыслей на эту тему. Я могу только лишь благодарить судьбу, что мне не случилось побывать на ее месте и не вставать перед тем выбором, перед которым встала она. Все мы люди, со своими мыслями и чувствами, все мы слабые и мыслим в меру своих возможнлстей, у всех у нас бывают разные обстоятельства. Никто из надзирателей не был великим философом, чтобы найти правильный ответ на вопрос: 'А правильно ли я поступаю и что я должен был делать'. Всем им нужно было кормить свои семьи и выполнять то, что от них требуют. Нас не учат жить и поступать правильно, мы можем лишь учиться на ошибках прошлого, своих или чужих. А можем так и не научиться.
А любом случае, эта тема слишком глубокая, чтобы пытаться разобраться в ней посредством хоть и долгого, но все-таки голливудского кино. Задача Голливуда - не заставлять людей думать и принимать решения, не попытка разобраться в глубоких вопросах, задача Голливуда - 'стричь лавандос'. Чтобы билеты продавались, чтобы самый примитивный зритель (коих большинство) понимал, что на экране происходит. Вот любовная история - ага, вот нацистка - понятно, смотрим дальше - муки, терзания, раскаяние - ясненько. Все вычесано и прилизано. Купили билет, поплакали, остались довольны.
Еще один факт, достойный внимания, насколько аккуратно Голливуду удалось избежать скользкой темы. Они виртуозно не навешали ярлыков, вот, дескать, белое-это белое, а черное-это черное и оставили зрителю открытый вопрос: 'Заслужила ли прощения Анна Шмиц?' Что и логично. Если бы они ее простили, это вызвало бы негодование жертв холокоста, их родственников и следователей морали, если бы она понесла заслуженное наказание, остались бы недовольными зрители. Все-таки на драму пришли, поплакать, посопереживать герою, а не наблюдать историю возмездия после Великой трагедии. Вот и сделали из нее великомученицу, утонченную особу, способную любить и страдать, любящую книги и испытывающую чувство стыда.
Кстати, о нем. На моменте в суде хотелось просто засмеяться в голос. Женщина созналась во всех самых страшных деяниях, хладнокровии, убийстве, отправке людей на верную смерть, 300 заключенных сгорели на ее глазах, в то время когда она могла их спасти, а в какой-то ерунде, вроде неумения читать, ей видите-ли сознаться было стыдно. Какая прелесть. Уж лучше пусть ее казнят, но сознаться в том, что она безграмотна - упаси боже. Голивуд, такой Голивуд.
Грим актеров оставляет желать лучшего. На момент последней встречи Анны и Михаэля, ей было около 60-ти лет. Но лицо ее выглядело так, будто ее окунули лицом в торт или посыпали мукой. Обычно в этом возрасте, да еще и учитывая условия, с лицом происходят значительные изменения в виде провисания мышц лица, шеи, кожи и изменения овала лица. На лице же Анны появилась лишь одна наклеенная морщина и пара пигментных пятен. В целом она осталась все так же горяча и по сути ничего не мешало продолжить двум влюбленным свои отношения. Но, Михаэль вдруг неожиданно вспомнил, что перед ним уже пожилая женщина, да и к тому же нацистка, поэтому брезгливо отдернул от нее руку, и сухо рассказал ей о его участии (а скорее о неучастии) в ее дальнейшей судьбе.
Жалею о потраченном времени, потому что тема слишком глубока, чтобы трогать ее глянцевыми голливудскими пальцами. История любви - тоже что-то из разряда фантастики. Слишком неправдоподобна и слащава, одновременно слишком примитивна и предсказуема. Большинству понравилось, и это хорошо. Если бы фильмы снимали для думающих зрителей, кинотеатры были бы пусты.
4 из 10