Данный фильм «Запретный» («The Forbidden») принадлежит к негласной дилогии любительски-студенческих постановок Клайва Баркера (Clive Barker) и его театральной труппы The Dog Company. Первая работа называлась «Саломея» («Salome»), к слову.
Кинематографическая короткометражная проба, снятая на 16 мм плёнку, требует два подхода к рассмотрению. Первый и самый массовый, это от зрителя, взирающего ряд почти бессвязных зарисовок, гротескных сцен, визуальных вспышек и других находок исполнения уготованных метафор, сдобренных звуковыми эффектами, напоминающими хаотичный гулкий диссонанс без претензий на музыкальный ритм или вовсе какую-либо структуру. Всё это в поступательном миксе влияет на выработку чувств, эмоций, ассоциаций в связи с наплывом иррациональной «картинки», бьющей в глаза приёмом менять чёрное на белое. То есть, когда позитив уступает место негативу. Кадры гротескны, скрупулёзны, смелы и натуралистичны, собственно, на чём и «росла» на сценических подмостках компания из The Dog, творя в жанре Гранд-гиньоль. Пред нами сумасшедшие наборы непонятных символов, крупные планы разрозненных предметов, силуэт в маске монстра, разделывание человека на детали организма, виртуозная игра теней и света (извращённого, если помнить ход с тотальной властью негатива) и ещё много чего, что может происходить в голове у Баркера, который всегда относил себя к фантазёрам, а книги, живопись, фильмы и другое — только набор подвластных инструментов, помогающий выплёскивать наружу образы подсознания.
Собственно суммарно короткий метр предоставляет из себя эдакое хоррор-зрелище в ключе арт-хауса. Однако есть и иной взгляд на произведение, принадлежащий к исключительно почитателям творчества Грандмастера с обязательной базой знаний его экранных и литературных работ. Вот об этом мне и желалось рассказать подробнее чуть ниже.
Хоть «Запретный» завершённый визуальный ряд-история, но она ещё и зарисовка, черновик, фундамент для целого ряда последующих творений Клайва Баркера. Чуть ли не в каждой сцене и образе можно усмотреть очевидный (пока неловкий и туманный) задел для рождения части масскульта в жанре ужасов. Например, сцена разделки человека по частям, натуралистично являющая кадры всё ещё живого силуэта без кожи и с оголёнными связками мышц впоследствии прочно войдёт в «Восставший из ада» («Hellraiser»), дабы развиваться дальше. Знаменитый монстр-сенобит Пинхэд (Pinhead) так же объявится именно тут, но ещё на ассоциативном уровне в виде дотошных ровных рядов вбитых гвоздей, чья очерченная сеть перекрестий будет подолгу исследоваться операторской работой, словно безумец поклоняется безукоризненным линиям преломлённого света от металлических шпилей. Предмет не живой, но преподнесён он явно одухотворённым, хотя бы во благо немалому режиссёрскому вниманию. Тематика запретного, укрытого от обыденного мира, но обязательно где-то таящего секреты иных жутких пространств и измерений, чью путеводную нить ищет одержимый находкой человек — тоже прекрасно известна схожестью с частой фабулой Баркера в литературе или кино. Или скажем сам стержень нынешней истории об индивиде постепенно по ходу хронометража, поглощающего всеобъемлющее познание себя и окружающего, не взирая на законы физики и логики — разве не это и есть те запредельные «наслаждения», что даруют демоны-сенобиты из культовой книги и фильма?.. И это пара отсылок среди иных, кои лучше угадывать самолично, приятно находя протагонистов знакомым порождениям фантазии писателя.
В итоге для зрителей, любящих нетипичное кино, «Запретный» это ещё одно любопытное творение с рядом трактовок, а вот для зрителей, любящих необычное кино и увлекающихся творчеством Клайва Баркера — крайне занимательное путешествие в разум ещё молодого художника хоррора и тёмной фэнтази, где проявлялись слабые ростки его будущих начинаний. Я принадлежу ко второй категории, посему очень рад просмотру, а для Вас, надеюсь, приоткрыл дуализм экранной «картинки».
8 из 10