Два фильма — два взглядаИстинное достоинство этой картины осознаешь, когда невольно сравниваешь ее с более известным нашему зрителю цветным ремейком 1966 года, где, при полном сходстве сценариев, британским режиссером Доном Чэффи акцент делался в основном на зрелищность — цвет, новые анимационные приемы в изображении доисторических чудовищ и, несомненно, внешние данные главных героев: потрясающая сексапильность Рэкел Уэлч (Лоана) и упрямый бойцовский характер альфа-самца Джона Ричардсона (Тумак).
В фильме же 1940 года зрелищность заменена идеей, что делает фильм глубже, умнее и, если угодно, даже более внятным. А идея — в сопоставлении двух племен: отсталого, жестокого, тираничного, с культом индивидуализма и грубой силы, и другого — с зачатками законов цивилизации, «демократически продвинутого», если можно так сказать, живущего скорее коммуной, чем племенем, в полном взаимопонимании и взаимопомощи.
Понятное дело, в итоге продвинутое сообщество ставит отсталых индивидуалистов на путь новой человеческой морали. И все выжившие после землетрясения объединяются в единую коммуну и весело поют, усевшись вокруг костра.
Удивительно, почему этот фильм не был взят на вооружение в СССР? Неплохая, на мой взгляд, пропаганда коммунистического строя.
Даже характеры главных героев здесь другие. Мягкая, нежная и добрая Лоана (обворожительная Кэрол Лэндис) и вдумчивый, храбрый, а главное — рассудительный и справедливый Тумак (Виктор Мэтьюр).
Кстати, эта пара через год снялась опять же в заглавных ролях у Хамберстоуна в блистательном криминальном нуаре «Ночной кошмар».
У двух одноименных картин даже жанры получились разными. Светлая историческая мелодрама-фэнтези через четверть века превратилась в ужастик для подростков, где главная мотивирующая линия — тупая борьба за выживание. Тогда как основа первой картины — рождение в доисторическом невеже любви и доброты.
Хочу еще обратить внимание на удивительно органичную музыку в этом фильме. На фоне почти бессловесного действия пещерных людей и проползающих мимо увеличенных в размерах нестрашных рептилий музыка наполняет смыслом каждый кадр, создает необычайную выразительность, удачно заменяя отсутствие диалогов. Более того, полностью вытесняет необходимость речи. Выключите звук — и фильм поблекнет и почти всё утратит. Даже очень трогательным и уместным выглядит в одном эпизоде неожиданный вокализ Кэрол Лэндис. Да и весь фильм — вы убедитесь в этом — трогательный, нежный, добрый и порой даже веселый.
7 из 10