Говорят, Теннесси Уильямс ненавидел экранизацию «Кошки на раскаленной крыше»… Наверное, у него были на то причины, хотя на первый взгляд может показаться, что фильм, снятый по основополагающим законам театральной драмы, максимально приближен к первоисточнику. Действие разворачивается на ограниченном стенами родового поместья пространстве и укладывается в короткий промежуток времени — ровно в один день. День, когда семья Поллитов собирается вместе, чтобы отметить 65-летие основоположника династии, Большого Папочки, только что вернувшегося домой после длительного медицинского обследования.
Развитие конфликта, традиционно для сценической постановки, осуществляется путем раскрытия характеров главных героев, попавших в хрестоматийную ситуацию, в которой должна решиться их дальнейшая судьба. Для всех очевидно, что Поллит-старший неизлечимо болен, и на кону стоит миллионное наследство. Старший сын Гупер и его жена Мэй, окруженные выводком противных невоспитанных отпрысков, проявляют по-пушкински низкое коварство, карикатурно пресмыкаясь перед Большим Папочкой. Это семейство становится олицетворением алчности, которая не то что не утихает, столкнувшись с угрозой потери близкого человека, а только разгорается сильнее, полностью подчиняя себе героев.
Младший же сын, Брик, флегматичен и отстранен от всего происходящего. Этот красивый, но холодный мужчина переживает внутреннюю драму, которую топит в виски со льдом. Что-то произошло в его жизни такое, что отвернуло Брика от прелестной молодой жены и заставило превратиться в живого мертвеца, единственной целью которого стало напиться до заветного щелчка в голове, после которого отключается сознание и исчезают в алкогольном забытье личные демоны. И это как-то связано с трагической гибелью лучшего друга Брика — Скипера. Через образ младшего из Поллитов в фильме раскрывается тема вины, сменившая центральные для пьесы Уильямса мотивы всеобщей лживости и трусости, не позволяющей не только произнести правду вслух, но и признаться в ней самому себе. Изменился и характер этого героя, который из человека, явственно спивающегося от отвращения к себе, вызванного собственной слабостью и малодушием, превратился в «тридцатилетнего мальчишку», не желающего взрослеть и учиться брать на себя ответственность.
Супруга Брика, Маргарет или Мэгги, безуспешно пытается вымолить у мужа прощение за какой-то грех, который до поры, до времени останется загадкой. Она стоически терпит демонстративное пренебрежение и отвращение к себе. Маргарет, которая сама себя сравнивает с кошкой на раскаленной крыше, вцепилась когтями в нагретое палящим южным солнцем железо и готова держаться за него до последнего. Да, это не та драная кошка Мэгги, которую изобразил Теннесси Уильямс. Доминирующей мотивацией в поведении Маргарет стал не страх сорваться с раскаленной крыши в бездну нищеты, из-за которого она готова жить с откровенно ненавидящим ее мужем, а ее чувства к Брику. Именно любовь к супругу сподвигает кинематографическую Мэгги мертвой хваткой держаться за горячие жестяные листы, защищающие ее хрупкий брак. Кошка Ричарда Брукса перестала гулять сама по себе в мире слабых, легко отчаивающихся людей, у этой кошки появился хозяин, к которому она готова ластиться даже под угрозой получить взамен череду болезненных ударов.
И, конечно, немало внимания уделено в фильме личности Большого Папочки, который всю жизнь потратил на погоню за Золотым Тельцом, а когда оказался в двух шагах от того, чтобы предстать перед ликом Бога, вдруг осознал, что ждать Его Суда придется не спокойно и с простыми мудрыми словами, а с болью от понимания того, что много вещей приобретено, много денег заработано, но отведенное время растрачено впустую, а купить себе вечную жизнь так и не удалось. Символично, что свой главный монолог о скоротечности земного существования Поллит-старший произносит в старом подвале, забитом ненужным хламом. Кроме того, через отношения Большого Папочки с сыновьями в фильме раскрывается тема отцов и детей, практически отсутствовавшая в первоисточнике.
Говорят, Теннесси Уильямс ненавидел экранизацию «Кошки на раскаленной крыше», из которой в угоду кодексу Хейса были исключены гомосексуальные мотивы, и которая с изрядной долей мелодраматизма подарила героям шанс на новую жизнь, в то время как первоисточник не отличался подобным оптимизмом. Если в финале оригинальной пьесы никто не получил права на счастье, но кое-кому удалось удержаться на раскаленной ложью и всеобщим непониманием крыше, то в фильме все коллизии удачно разрешились и исчезли без следа вместе с отзвуками разразившейся в апогей всего действия грозы. Обреченность сменилась надеждой, острый драматизм — сентиментальностью, но при этом, за счет удачного развития конфликта, разрешившегося мощной кульминационной сценой, и убедительной игры великолепного актерского ансамбля, кинематографическая версия пьесы Уильямса ничуть не проигрывает оригиналу, превратившись в самостоятельное художественное произведение, на первый план которого выходит торжество живительного и благотворного чувства. Любовь — родительская или романтическая — всесильна. Наверное, Теннесси Уильямс посчитал бы, что такое утверждение забавно. Но это действительно так.
