В поисках утраченного семениПосле того, как убежденного холостяка Дона Джонстона бросает очередная женщина, он получает по почте розовое анонимное письмо. В послании сообщается, что у Дона есть 19-летний сын, который очень хочет увидеть папу. Вместо того чтобы выкинуть это из головы и найти себе новую пассию, Джонстон при посредничестве женатого соседа, а по совместительству — детектива-любителя, решает навестить своих подружек двадцатилетней давности и выяснить, кто же все-таки из них мать его внезапно обретенного ребенка.
Придумав для прикрытия банальную легенду «проходил мимо — решил зайти», Дон последовательно отмеряет «порочный круг», посещая каждую из пяти бывших любовниц, в том числе и ту, что покоится под могильной плитой. Не услышав ни от одной добровольного признания, он пространными намеками пытается спровоцировать каждую на откровение и одновременно высматривает в окружающей обстановке косвенные улики, разоблачающие виновницу всей этой катавасии, заставившую его на столь долгий срок оторвать насиженную задницу от любимого дивана.
Так и не найдя ответа на главный вопрос, Джонстон приобретет в итоге обостренное чувство подозрительности и начнет неадекватно реагировать на все розовое, видя в любом проявлении этого цвета судьбоносные знаки. И если в скором времени на этой почве он не сойдет с ума, то это будет не самый плохой выход из того полуамебного состояния, в котором оказывается большинство людей разменявших шестой десяток…
Билл Мюррей почти один в один сохраняет то выражение лица, с которым годом раньше преодолевал трудности перевода. Но какую бы маску этот актер не надевал на себя, на него всегда небезынтересно смотреть. Ставка на актера, у которого вечная осень во взгляде, хоть как-то объясняет, чем именно мог привлечь такое количество женщин этот бесхребетный Дон, этот флегматичный рохля, этот заспанный хомячок, этот новоявленный Обломофф… Но именно постоянное присутствие актера в кадре не дает фильму, что называется, провиснуть.
Дон Джонстон обыгрывает имя не только нарицательного персонажа по имени Дон Жуан, но и почти один в один повторяет фамилию боевого шоу-мена Дона Джонсона, прославившегося в Америке благодаря сериалу «Полиция Майами». Это сходство дает остальным персонажам повод не раз переспросить у главного героя: «Как, вы сказали, вас зовут?» Впрочем, на сюжетной линии этот казус принципиально никак не отражается, переходит из сцены в сцену как анекдот, чей приколизм до конца может быть понятен только янки.
Broken Flowers — это грустно-комичное роуд-муви о поисках утраченного семени и о нарушении табу, предупреждавшего словами поэта: «не возвращайтесь к былым возлюбленным». Оно так и не даст однозначного ответа на сакраментальный вопрос: «А был ли вообще мальчик?». Ничего другого, впрочем, и не следовало ожидать от режиссера, чей прообраз можно разглядеть в главном герое. Как и его персонаж, он все ж таки сподобился отправиться в путь и показать, что еще жив курилка. Приобретенная с возрастом мудрость оплодотворила все еще не утраченное «певцом банальности» чувство юмора, и на смену его неподражаемому молодежному стебу пришла меланхоличная ирония.
Если не брать в расчет антологию застольных бесед под названием «Кофе и сигареты» (2003), сотканную из многочисленных миниатюрных скетчей, накопившихся у Джармуша за два десятка лет, да новеллу «Ночь в трейлере», снятую им для альманаха «На 10 минут старше: труба» (2003), то получится, что последним большим фильмом перед «Сломанными цветами» был «Пес-призрак», который вышел, кажется, целую вечность назад. Это значит, что Джармуш не снимал полнометражного кино целых 5 лет. Просто гигантский промежуток времени для режиссера, чей культовый статус все еще очевиден.
Об этом лучше всего свидетельствует неусыпное внимание к Джармушу отборщиков Каннского фестиваля. Именно тем фактом, что этот фильм был «на корню» зафрахтован в конкурс Канна, объясняется полугодовая отсрочка его премьеры. Законченный еще в 2004-м, он впервые был явлен публике только в мае следующего года и по традиции увез с Лазурного берега очередную регалию, на этот раз Гран-при — вторую по значимости премию.
Хотя «Цветы» стали самым кассовым творением Джима (мировой прокат — $26,7 млн), это совсем не значит, что он продался «системе». Спешу успокоить: Дж-Дж всё тот же. 15-ти минут вполне достаточно, чтобы распознать его стиль и фирменную интонацию. Кстати, в России «Сломанные цветы» стали фаворитом ограниченного проката и едва ли не самым рентабельным фильмом года, заработавшим почти треть миллиона долларов всего-то пятью копиями! Так что, в отличие от прокатчиков, зрители Джармуша у нас знают и любят.