Мужчина-тряпка, или чем Полански натирает абсурдАбсурдистский триллер, который некоторые кинокритики, а также сам режиссер, считают лучшей работой Полански. Черный юмор хлещет из каждого кадра, а действие как будто подначивает зрителя совершить какую-то садистскую шалость. Полански (при рождении Либлинг, что на немецком означает любимчик) вселяет в каждого героя дух того шкодливого, противного мальчика, который появляется во второй половине фильма вместе с назойливыми гостями. За свой короткий визит мальчишка кусает палец главного героя Джорджа, царапает пластинки и даже стреляет из охотничьего ружья, испортив старинную мозаику в окне. Он плоть от плоти того саркастичного, едкого и одиозного любимчика, восседающего в режиссерском кресле.
Первые десять минут фильма насыщены гэгами: убитая машина, которую главный гангстер Дики (внешне и голосом он сильно напоминает певца алко-джаза Тома Уэйтса) толкает по дороге; стоит этому здоровяку сесть в колымагу, она раскачивается, как «лодка»; его полумертвому напарнику по имени Элби упирается в поясницу автомат – это вызывает дискомфорт и стоны; курятник и нескончаемое кудахтанье, а еще ломающееся под весом Дики лестница. Начинает казаться, что весь фильм задуман как пародия на криминальную историю. Напарники возвращаются с какого-то проваленного задания. Два гангстера-бедолаги всем своим видом задают ту нелепую атмосферу, на фоне которой на любые движения чувств и страсти в дальнейшем будет больно смотреть.
В фильме также заметен один прием, который в другой картине режиссера использован как «running gag»: герои имеют увечья (рука Дики на перевязи), терпят мелкие неприятности (разбитые очки). Тут можно вспомнить Джека Николсона в роле пронырливого детектива в «Китайском квартале». Сыщик за фильм собрал на своем лице фингал под левым глазом и глубокий порез вдоль левой ноздри, а еще потерял свой левый ботинок. И на финал, конечно, злой и роковой акцент на простреленном левом глазе главной героини. Такие «приколы» типичны для Полански.
Аттракцион унижения
Мрачноватый замок Линдисфарн с приливами и отливами у своего подножия. В нем обитает Джордж и его жена-француженка Тереза. Во многих описаниях сюжета ее называют бывшей проституткой, нимфоманкой. В порыве гадливой ненависти гостья назовет Терезу «шлюхой», а в начале фильма она крутит шашни с соседским парнем. Лично я считаю, что в такой стигме нет нужды. Терезе явно скучно и ее характер скорее соответствует саркастичному тону картины, в которой свобода или плен – вопрос ответственности и решимости героев. Пара является карикатурой на молодоженов, у которых отношения не ладятся. Супруг – трусливый мечтатель, пленник чар жены, подчиненный. Одна из ярчайших сцен разыгрывается, когда Тереза наряжает Джорджа в белое платье и делает ему легкий макияж, еще не зная, что готовит его к прибытию гостей из криминального мира. При этом Джордж глуповато улыбается зрителю в зеркало. Несмотря на весь фарс ситуации возникает момент странной гармонии, возможно, дающий ответ на вопрос, что же помогает паре ужиться.
Отношения доминации и подчинения, садомазохизм, принуждение властью, откровенный абьюз и насилие – темы, сильно волнующие режиссера и человека Полански. Этим пронизаны многие из его фильмов, особенно классического периода. Однако именно в «Тупике» садомазохистский крен настолько сильный, что заваливает сюжет в сторону тетра абсурда. Говорят, что прототипом Терезы послужила первая жена Полански, Барбара Квятковска. Такое творческое осмысление словно предлагает вывод: «брак – это садомазохизм». Все это интересно, если учитывать, как отзываются о режиссере некоторые люди из мира кино, успевшие с ним поработать. Они выделяли авторитарный тон Полански, порой доходивший до тирании на съемочной площадке. То есть режиссеру-Полански явно не чужда власть и доминирование. Является ли тогда Джордж сгустком его обиды и неудачного брачного опыта, может быть, даже подчинения, вопрос как минимум интересный для биографов. Как бы там ни было, что Джордж, что главный герой из «Жильца» (сыгранный самим Полански), свидетельствуют не только об интересе к кроссдрессингу, но и квирной идентичности. Правда, режиссера пионером на этом поприще не назовешь, поскольку штрихи добавляются не для глубины героя, а ради забавы и чудаковатости. Кроме того, это явные оммажи хичкоковскому «Психо» – одного из любимейших фильмов режиссера.
Итак, Джордж – хозяин замка, мифологема традиционно патриархальная. Случай бросает хозяину вызов в лице двух гангстеров. Прогони их и ты мужик – в первую очередь для Терезы, которая постоянно пытается сподвигнуть Джорджа на героический поступок, упрекая его в том, что он не мужчина. Касательно дальнейшего хода событий у зрителя зарождается ожидание, что Джордж наконец-то соберется и прогонит преступника. Вместо этого недовольство и фрустрация только растут. Героический поступок постоянно откладывается, Джордж позволяет собой помыкать, не может постоять за Терезу, да и в целом пара органично втягиваются в авантюру гангстера, который засел в замке, чтобы дождаться босса. Тереза находится в зазеркалье патриархального мира, где у ее супруга как будто сломана внутренняя пружина, а его антипод Дики – прямодушный мужлан, который «одной рукой» держит в страхе двух заложников. Эмоционально Тереза движется в плоскости безразличия. Ее образ и типаж подсказывают, что если она убежит из этого зазеркалья, то наверняка угодит в другое, – например, в абсурдистскую комедию Полански «Что?».
Душещипательная сцена на пляже длится семь с половиной минут. Пока Тереза купается, Джордж изливает гангстеру свою душу. Эта брачная драма гротескна от начала до конца, как и объятия, в которых Джордж держит Дики, пока открывает ему свое сердце. А может они все заживут одной семьей? И добродушный Дики наведет порядок в этом плохо сооруженном курятнике-браке? Кем бы Джордж в итоге ни казался – тряпкой, слабаком, жертвой, несчастным влюбленным, – он однозначно тот, из кого вьют веревки абсурда. Жертвой обстоятельств может стать каждый, но случай Джорджа – это злая фантазия на тотальное подчинение, где неразделенные чувства обнажают очень правдоподобную асимметрию в человеческих отношениях.