92 чемодана, говорите? 92 зарытых в землю таланта!Начало нового столетья английский «классик» Гринуэй
Решил отметить эпопеей и сделал фильм из трёх частей.
Зачем он снял картину эту, введя в сюжетную канву
Мормонов, Третий Рейх, Советы, в придачу Булдакова и Стеклова,
Когда Петруччо бедный не способен простой сценарий написать толково,
Позоря и себя и всю свою страну?
На протяжении всей своей длительной кинорежиссёрской деятельности англичанин Питер Гринуэй оставался неизменно верным самому себе, производя на свет божий десятки маловразумительных, почти бессюжетных, неинтересных, затянутых и утомительных кинематографических поделок, претендующих, по мнению их создателя, на то, чтобы называться высоким искусством кино, «другим кино».
«Чемоданы Тульса Люпера», это беззубое, бесхребетное, неповоротливое, желеподобное чудовище английского кинематографа, стали своеобразным итогом, с позволения сказать, «творчества» этого британского артхаусника-декадента. Вобрав в себя все недостатки авторского стиля Гринуэя, в первую очередь, как сценариста, «Чемоданы» являют собой наглядный пример того, что бывает, когда дегенерату от искусства предоставляют полную свободу творчества, отдавая в его руки и сценарий и режиссуру.
Предлагая несчастному зрителю погрузиться в это сверхрастянутое киноболото, наполненное гринуэйевским кваканьем, жужжанием и зловонными испарениями, его создатель вынуждает нас бездарно потратить более шести часов нашей жизни, «наслаждаясь» нездоровой эстетикой, бесконечной и бессвязной болтовнёй, отсутствием крепкого и интересного сюжета, а также своей фирменной безотносительной и никчёмной манерностью. Фильм действует настолько изнуряюще, что уже по просмотру первой части «чемоданной» трилогии появляется желание или телевизор разбить или самому в окно сигануть. Если ты, уважаемый зритель, мнящий себя киноэстетом, любишь десятками минут лицезреть обнажённые тела старых и толстых геев, некрасивых и толстых голых женщин, слушая при этом безостановочную и многоголосую псевдоинтеллектуальную болтовню, то «Чемоданы Тульса Люпера» — это как раз то, что тебе нужно. Наслаждайся! За шесть с лишним часов, проведённых за просмотром этого декадентского кинопроизведения, можно прочитать от 80 до 120 страниц учебника или книги, просмотреть от 3 до 4 нормальных фильмов, погулять, повторить до 4 — 5 тыс иностранных слов (если вы изучаете какой-нибудь язык), ну, или сделать в квартире генеральную уборку. Всё лучше, чем наблюдать за неинтересными и едва обозначенными похождениями альтер-эго Петеньки, часами слушая про муки евреев в годы Второй Мировой войны (тему, которую кинематографисты Запада, видимо, не устанут эксплуатировать до конца времён), а также прочую отвратительную словесную белиберду. Например, о запахе спермы или о пальцем деланных младенцах (не намёк ли это Петруччо на его собственное происхождение?). Ко всему прочему, со второй половины трилогии Гринуэй вставляет в «Чемоданы» кадры из своих прошлых поделок, таких как «Контракт рисовальщика». Видимо, от безысходности придумать что-нибудь оригинальное и желания ещё больше растянуть свой «шедевр».
И, что самое обидное, в фильме действительно имеется несколько забавных фраз, занимательно поставленных эпизодов и интересных сценарных концептов, к сожалению, утопленных в дизинтегрированном гринуэйевском калейдоскопе.
Только не подумайте, что критикуя творчество Гринуэя, я остался слеп к некоторым особенностям его авторского стиля, которые можно счесть, по крайней мере, примечательными. Такие, например, как привнесение в кино изрядной доли театральности и прорисовка отдельных коротких эпизодов, с достаточно выразительной игрой актёров. Даже фирменная гринуэйевская манерность игры может порой оказаться в чём-то к месту. Вот, только, отсутствие динамики и связности сюжета сводят все интересные моменты на нет. Поскольку Гринуэй, по всей видимости, считает манерность, театральность и выразительность игры важными самими по себе, не принимая того, что в искусстве повествования (а кино — это, согласитесь, один из видов повествования) это, лишь инструмент, средство, помогающее рассказать историю, где главным элементом является, всё-таки, сюжет, для которого грамотная структура, воплощённая в динамичной последовательности действий и слов персонажей, составляет его, сюжета, душу и дух, наполняя его и весь фильм подлинной жизнью.
Таким образом, фильмы Питера Гринуэя являются мертворождёнными или, в лучшем случае, рождёнными в коме и в коме же пребывающими детьми их автора.
Обидно и за актёров, потративших свой талант на «Чемоданы Тульса Люпера» и прочую гринуэйвщину.
1 из 10
P.S. Автор настоящей рецензии — гуманист, как и автор рассматриваемого фильма, и разделяет гуманистические взгляды Питера Гринуэя. Моя критика — критика
манеры, посредством которой Гринуэй делится со зрителем своими убеждениями.