Примитивный гротеск, или Глупая провокацияЯ редко читаю отзывы критиков — от ротюрье до титулованных — дабы не портить чистоту собственного восприятия того или иного продукта масс-культуры. Но отсмотрев сабж, заинтересовался критикой фильма, прочитав множество самых разных рецензий. И нигде не нашел мысли, что это пародия. Более того — злобный, потерявший чувство меры, гротеск.
А ведь это лежит на поверхности! Все персонажи фильма — трафаретные двумерные штампы белого обывателя, не имеющего понятия о жизни черных кварталов. Или «черные» штампы, к тому же вывернутые наизнанку, доведенные до абсурда. Это злобная, полная презрения к объекту, пародия. Но не пародия на какой-то конкретный фильм, каковой является «Не грози южному централу…» по отношению к «Угрозе для общества». Это пародия на все черное американское общество. На весь народ, если угодно.
Черный квартал в фильме — это Черная Америка в миниатюре. И какова она, по мнению сценариста и режиссера? Ленивые обитатели, сидящие на крылечках и слушающие дерьмовую музыку. На нездоровую социальную ситуацию в стране ни намека. А ведь по всему миру, в той же России, миллионы черных и белых негров сидят по подъездам и слушают дерьмовую музыку, вместо того, чтобы в поте лица зарабатывать деньги на Forex. У них низкий социальный старт, лишающий всех возможностей, кроме разноса пиццы? Нет, — считают авторы подобных фильмов, — они просто лентяи.
Мало того бездельники, они еще и трусы — побоялись набить морду белому хаму, наехавшему велосипедом на одного из них. Несомненно, новая деталь избитого штампа, не делающая этот штамп боле приемлемым. Ни о каких характерах и прописанных образах нет и речи. Все примитивно и искажено, как в кривом зеркале. В своей моральной казуистике автор идет гораздо дальше, стараясь смешать с грязью образы черных активистов: клошар в белом костюме, рассуждающий о ненасилии — Мартин Лютер Кинг квартала, сочащаяся злобой «матушка-сестрица» — Роза Паркс. Мы видим уже не гротеск, а извет, единственная цель которого — унизить объект повествования.
Единственный, кто работает в квартале (кроме разносчика пиццы) — мелкий буржуа-итальянец, владелец пиццерии. С ним тоже не все в порядке — пиццу «впаривает» отстойную, даже без сыра. За сыр надо доплачивать отдельно. А кто недоволен, того вышвыривает, угрожая бейсбольной битой. Впрочем, в контексте повествования такой «сервис» должен казаться оправданным — мол, зачем церемониться с черными бездельниками? Ну а кульминация выглядит откровенным поводом к драке за пределами кинотеатра.
Складывается впечатление, что эта абсурдная поделка — творение жирного белого диванного расиста. Так нет же! Сценарист и режиссер самый что ни на есть черный! Спайк Ли. Так в чем же дело? Почему черный снял то, что белый и задумать бы не посмел? Так в том-то и суть! Если бы подобный фильм снял белый, не миновать ему расового скандала. А в Голливуде вообще не в моде скандалы — мешают бизнесу. Тем более, подобный скандал вылился бы далеко за пределы Голливуда и киноиндустрии вообще. А поскольку режиссер черный, то это «его точка зрения» на своих «братьев», только и всего.
Что толкнуло Спайка на подобную провокацию? Быть может, он — «эскимо»? Так называют черных, во всем подражающих белым и, зачастую, стыдящихся своего происхождения. Этакие жертвы ассимиляции. Не думаю. Спайк слишком умен, чтобы быть подобным дураком. На самом деле ответ в самом фильме: «макаронник» бросает персонажу Спайка деньги в лицо, тот с негодованием бросает их обратно, а затем… подбирает и уходит! Сняв такой фильм, Спайк утерся и подобрал деньги, плюс номинацию на Оскара. Жалкая подачка — даже не Оскар? Ну и что? Спайк не позволит гордости душить бизнес. Это так по-американски. Если его участь — бороться против тех, кто борется за свои права — так тому и быть. Деньги не пахнут. И почему бы не снять провокационный лживый гротеск, а любого черного активиста обозвать шовинистом? Не эта ли основная мысль в другом фильме спайка, «Малколме Х»? А здесь шовинист по Спайку — черный диджей, наговаривающий в эфир имена тридцати с лишним черных музыкантов, обогативших американскую культуру. Другой шовинист возмущается не пиццей без сыра, а «стеной славы» в пиццерии, на которой нет черных, а сплошь итальянцы. Забавный факт: в центре «стены» я заметил портрет замечательного французского актера Трентиньяна, известного ролями социалистов и коммунистов. Не слишком подходящий выбор для мелкого буржуа. Скорее всего, Спайк и не знал, кто это. Просто видел на стене у кого-то из голливудских продюсеров, вот и прилепил. Главное, что бы был белый. В этом весь стиль Спайка — топорный и «толстый», выдающий пережаренную картошку за чипсы. Ему бы поучиться у Хадлина, высмеявшего в «Большой белой надежде»* и черных, и белых — ненавязчиво, едко, но не грубо, с юмором, а не злобой. И не побоявшегося пнуть могучую индустрию бокса.
Но это не для Спайка. Он не движется против ветра, он всегда в стриме. Даже свою кампанию он назвал «40 акров и мул», в память об одном примечательном событии Гражданской войны. Тогда Шерман, с согласия Линкольна, нуждавшегося в поддержке черных, раздал освобожденным рабам в Джорджии по 40 акров и мулу в придачу. Из имущества, реквизированного у южан. После окончания войны и смерти Линкольна земли и мулов отобрали и вернули южанам. Спайк очень дорожит своими сорока акрами, и готов нагнуться за брошенной купюрой. Прочее для него всего лишь черный шовинизм.
___
*Не путать с одноименной драмой 1970 года.
2 из 10