Я не знаю, что заставило меня вернуться к этой ленте снова. Единственный раз я посмотрела ее десять лет назад, и ничего, кроме скуки с редкими, но яркими вспышками отвращения тогда не ощутила. Сцены секса показались слишком грязными на фоне низменных страстей, их породивших, быт и тяготы переселенцев, осваивающих новые земли — унылыми, как любая жизнь, где слишком много тягостного физического труда, а развлечения редки и однообразны. Я помню лужи, в которых утопали ноги Ады, ее измазанный жидкой грязью подол платья, индейцев с татуировками на лицах, чопорных престарелых кумушек с унылой болтовней, грозовое небо и пустынный берег, посреди которого стоит роскошный рояль с резными элементами, а за ним худенькую, маленькую женщину-птичку, чьи пальцы быстро-быстро касаются клавиш, и беспокойная, прекрасная музыка смешивается с шумом волн и криком чаек, а где-то вдалеке шепотом им вторит густой неприветливый лес. Нет, конечно, ничего подобного я не помню. Точнее, это все стоит перед моим внутренним взором сейчас под аккомпанемент Шопена, а все, что я сумела вынести из прежнего просмотра — это гадливые воспоминания о торгах Бэйнса за каждую клавишу, его дряблое голое тело, возню в грязи между Адой и мужем возле пня для колки дров, «наказанье» за неверность и ненависть к девочке-ребенку, которая ослушалась мать, не осознавая последствий своего поступка.
Сейчас все это выглядит совсем иначе и воспринимается иначе, как будто я и вовсе не смотрела «Пианино», а лишь слышала о нем. Для каждого кино есть свое время, идеальный возраст. В 15 лет мы просто не способны понять и прочувствовать то, о чем пыталась нам поведать в своей ленте Джейн Кэмпион, какие чувства, страсти и эмоции стремилась показать сквозь щель в двери или стене, какими ощущениями хотела поделиться в своей очень личной, интимной и зрелой картине, до которой, без сомнения, нужно дорасти. Дорасти, чтобы суметь примерить образ Ады на себя; принять и пронести сквозь весь сюжет ее натуру, мысли и порывы; разделить боль, страсть, сомнения, протест и, разделив сполна, с волнением, подспудной тоской и учащенным пульсом восхититься красоте этой чересчур реалистичной и непритязательной истории, где на убогом фоне наиболее отчетливо видны терзания высокой души, попавшей в плен обстоятельств, но готовой приспосабливаться и бороться за один только час иллюзорной свободы в объятьях мужчины. Мужчины, устыдившегося своей низости и бескультурия при столкновении с гордостью маленькой женщины, чей высоко вздернутый подбородок, плотно сжатые губы и прямой, бесстрашный взгляд били наотмашь сильнее хлесткой, резкой пощечины. Мужчины, который не мог видеть ее тонкие пальцы в ладонях законного мужа. Мужчины, который привязал ее к себе, лишь отпустив и проявив великодушие, на которое, как она думала, он не способен. Мужчины, из-за которого пианино — главный, одушевленный, неотрывно связанный с телом и духом женщины инструмент, продолжение личности — перестал быть лучшим другом, усыпляющим страх и дарящим покой-равновесие.
Перед вами красивое, неторопливое кино, не приукрашенное вымыслом, и оттого сугубо европейское, неподслащенное и откровенное. Красивое внутренней своей подкладкой-подстежкой, душевной изнанкой, которая одновременно не видна и вопиюще обнажена, не слышна, как голос Ады, и оглушительна, как вскрик острой боли. Этот фильм, в котором звуки пианино заменяют человеческую речь, передавая сложную гамму чувств героини, надрывен своим пронзительным молчанием и сложен в изначальной своей упрощенности, ведь сам сюжет передается в трех словах: двое мужчин и одна женщина. Нелюбимый муж и желанный любовник, путь к которому так волнителен своей противоречивостью и внутренней борьбой. Однако Кэмпион сумела внести сложность и богатство туда, где, казалось бы, им вовсе не место, где жизнь проста, а люди — обескультурены и одичалы из-за вечной борьбы за выживание и тягот быта. Быта, который не оставляется места полутонам, двусмысленности и продолжительным паузам.
Восхитительные звуки фортепиано, отношения, начавшиеся с животной, инстинктивной страсти, но переросшие в самоотречение, сильнейший эмоциональный накал в купе с редчайшим по звучности актерским исполнением и грамотная, «женская», пристальная к мелочам-деталям режиссура сделали картину «Пианино» утонченной, сильной, завершенной мелодрамой, которая не может не найти отклика в душе взрослого, чувствительного человека.
Итог: размашистое, глубокое, многослойное кино под скромным, наглухо застегнутым плащом непритязательного реализма. Страсть и борьбу в этой ленте ты чувствуешь кожей, как и музыку встревоженной, сметенной души, одновременно покорной и строптивой.
10 из 10