Великая жертва во имя любви… и немного спойлеровИ нет, заголовок моей рецензии не имеет отношения к сюжету нового фильма.
Знаете, друзья мои, я никогда раньше не видел ремейка, который был бы исполнен такой самоотверженной любви к оригиналу. Дуэт молодых режиссеров Кевина Колша и Денниса Уидмайера сделал все, чтобы на фоне их творения фильм 1989 года смотрелся абсолютным шедевром. Причем даже для тех, кто не переносит фильм 1989 года на дух (хотя лично я нахожу его одной из лучших экранизаций Кинга и всегда готов обосновать свои слова).
Только жертвой во имя любви можно объяснить тот факт, что Колш с Уидмайером покромсали историю Кинга гораздо сильнее, чем Мэри Лэмберт, выбросив из нее такие важнейшие моменты, как дружбу Луиса со стариком Джадом, его конфликт с семьей жены, историю Тимми Баттермана и всю линию Вендиго; только жертвой во имя любви можно объяснить выбор на роль Луиса Джейсона Кларка, рядом с которым Дейл Мидкифф из первого фильма, коего многие ругали за слабую игру, покажется Джеком Николсоном; только жертвой во имя любви можно объяснить визуальные отсылки к оригиналу, которые без него не работают совершенно; только жертвой во имя любви можно оправдать неуверенную режиссуру, подкрепленную самым примитивным способом напугать зрителя — большим количеством однотипных скримеров.
Собственно, другие способы устрашения используются режиссерами весьма неохотно. Постоянно кто-то на кого-то набрасывается, с грохотом проносятся грузовики — впечатление такое, будто находишься в компании двух великовозрастных шутников, которые лезут из кожи вон, пытаясь тебя напугать. К чему законы драматургии, контраст, диссонанс? Нет, надо сразу показать зрителю, что вот прям с этой минуты ему должно быть стра-а-а-а-а-ашно! Вот Колш с Уидмайером и показывают: сперва горящий в ночи дом и окровавленное крыльцо, потом время отматывается назад, и мы видим, как семья приезжает на новое место в глухом лесу. Кругом царит многозначительный полумрак, в доме тоже (на месте героев я бы озаботился, что дети могут заработать рахит), а первый же бу-эффект с грузовиком не заставляет себя ждать.
Впрочем, создатели сами расписались в творческом бессилии, заявив, что «младенчика-убийцу невозможно сделать страшным» — в переводе это означает что-то вроде «у нас яиц не хватит на это». (Хотя яиц у сценаристов и постановщиков на четверых было восемь — это на восемь больше, чем у Мэри Лэмберт, и в четыре раза больше, чем у Стивена Кинга. Не говоря уже о том, что у Кинга и Лэмберт не было и нынешних CGI-технологий, с помощью которых дёшево создать зомби-ребенка — детские игрушки.) Поэтому убийцей у них будет Маленькая Мёртвая Девочка — офигенно страшный и офигенно оригинальный образ, использовавшийся всего в каких-то паре сотен произведений. Так что теперь грузовик сбивает не сына, а дочку. И это не тот спойлер, о которых предупреждает название данной статьи — его слили уже во втором трейлере.
И об актёрах. К Джаду в исполнении маститого Джона Литгоу вопросов нет, разве что это не кинговский Джад, так мастерски воплощенный Фредом Гвинном. В том Джаде был стальной стержень — это коренной мэнец, за свою долгую жизнь прошедший огонь, воду и медные трубы и готовый, ежели понадобится, надирать задницы (вспомним, как храбро он держится, обнаружив, что маленький зомби уже проник в его дом). Новый Джад — немощный и довольно неряшливый старикан, к тому же весьма малодушный и легко становящийся марионеткой проклятого места. Эми Саймец — Рэйчел — вполне хороша, за Гейджа сказать особо нечего, так как его роль сокращена почти до статиста, а вот юную Жете Лоранс можно назвать лучом света в этом тёмном (буквально) царстве — её Элли получилась очаровательной и непосредственной. Её гибель действительно пробирает до печёнок, и действительно веришь в желание Луиса её вернуть. Что до Паскоу, то он получился бледной тенью оригинала, даром что на этот раз его играл негр, а не белобрысый швед… И кот, конечно, вернее, пять котов — пять чудесных мэйн-кунов, которые уж точно не ударили мордой в грязь и достойны стать звёздами этого не слишком удачного в остальном фильма.
Но пусть фильм не слишком удачный — зато какая жертва во имя любви!
(А может, я слишком романтичен, и это просто очередной посредственный ремейк?)
6 из 10