«Анна Каренина. История Шахназарова».Данный сериал, если не ошибаюсь, стал тридцать первой экранизацией романа «Анна Каренина». Неугасающий интерес к великому произведению не может не радовать, но если экранизации XX века в большинстве случаев оправдывали себя, то от последних попыток, сделанных уже в наше время, приходится слегка недоумевать. Очевидно, что авторам последних киновоплощений необходимо было придумать некую изюминку, которая заметно отличала бы их собственное творение от предшественников. Так Джо Райт перенес главное действие из Петербурга на театральную сцену, а Карен Шахназаров вспомнил, что никто еще не толковал эту историю с точки зрения Вронского спустя тридцать лет после случившегося. Звучит оригинально, но получилось ли последнему реализовать свою идею?
Действие начинается в Маньчжурии на русско-японской войне, где уже взрослый сын четы Карениных Сергей Алексеевич встречает любовника своей погибшей матери, человека, которого он всю свою жизнь ненавидел, - графа Алексея Кирилловича Вронского. Между ними завязывается разговор, длиною в восемь серий, перед началом которого Вронский предупреждает как несбывшегося пасынка, так и зрителя, что у каждого своя правда. Но внять словам графа и, расслабившись, наслаждать зрелищем мешает один важный момент: режиссер осмелился по-своему разумению толковать героев. Это ведь глазами Шахназарова, а не Вронского, как нам пытаются преподнести, зритель видит Анну совершенно невыносимой истеричкой, которая только и кричит о тяжести своего положения. У каждого режиссера есть право на свое видение того или иного произведения, но даже режиссерам не позволено коверкать характер героев, потому что, берясь снимать всем знаметиную классику, они принимают на себя огромную ответственность. Шахназаров же не только представил нам свою, слегка искривленную версию, но и продолжил повествование там, где Толстой поставил жирную точку, а это уж совсем непростительно.
Другой смущающий момент – это само изложение событий, то есть русско-японская война и, собственно, разговор Каренина с Вронским. Неизвестно, зачем понадобилось соединять оба события, которых ничего не связывает. Возможно, война нужна была для того, чтобы Алексей Кириллович в такой обстановке вспомнил и, наконец-то, обдумал свое прошлое, но прием этот, где постаревший главный герой рассказывает о своем житии-бытии слегка устарел, что ли. Или просто поднадоел, ибо используется почти в каждом третьем фильме. Стоит ли напоминать, что с истории полностью вырезали линию Левина и Кити, так как Вронский, конечно, не мог быть наблюдателем их отношений. Но существует много других эпизодов, свидетелем которых он также не мог быть, но, тем не менее, в сериале они показаны. Это свидетельство самой обыкновенной лени сценаристов, не воспользовавшихся превосходным шансом сделать свое творение лучше, ибо Кити как-никак почти считалась невестой Вронского. Единственное упоминание об её персоне в последней серии, это как пощечина персонажу, ей-Богу. Дескать, сделали Вам одолжение, княжна Щербацкая, не забыли упоминуть-с. А вот поющую китайскую девочку, которая начинает раздражать уже со второй серии, мы в сценарий вписали. Как без неё-то, девочки китайской, в «Анне Каренине».
Что до актеров, то никто из них ничего сверхъестественного не показывает. Виктории Исаковой хорошо удалась её Долли, а у Виталия Кищенко получился не самый худший Каренин. Елизавета Боярская, конечно, очень красива, но найти в себе Анну она так и не смогла. Диалоги, большинство которых написаны сценаристами, а не Толстым, только мешают ей сделать это. Она, вроде, все правильно говорит, но чувствуется, что нет понимания. На самой съемочной площадке не было того понимания романа, которое просто необходимо для получения удовлетворительного результата. В итоге становится очевидно, что, кроме красивых костюмов и общей картинки, в сериале насладиться нечем, а вместо истинно несчастной и глубокой главной героини на экране в конвульсиях бьется какая-то психопатка с прокуренным голосом. В утопическом будущем хотелось бы, чтобы снимать классику брались те, кто прочувствовал её своим нутром, а не просто за неимением собственных идей.
6 из 10