ВыжившийЕсли попытаться пересказать кому-нибудь этот фильм, то окажется, что нам хватит всего нескольких слов. Так и есть, фильм не богат ни на события, ни на действующих лиц, ни на диалоги, ни даже на пейзажи, но при этом режиссеру удивительным образом удается оградить зрителя от скуки. Наверное, это происходит благодаря тому, что сидящим в зале приходится беспрестанно напрягать свои душевные силы.
Может быть, пора вывести отдельный жанр: «фильм-сопереживание». У нас, россиян, этот фильм получает особый уровень сочувствия. Когда мы слышим как сухо скребет стенки лед, в который превратилась вода в термокружке, когда видим как Мадс, растирая почерневшие кончики пальцев, засовывает эту кружку себе под свитер, к телу, к животу, мы своим собственным животом чувствуем этот ледяной холод и понимаем, что важнее согреть кружку, чем сохранить тепло под свитером, и все мысленно сжимается, скручивается от холода. И так — каждый раз. Роняет ли Мадс свои сани с драгоценным грузом, ловит ли рыбу, прячется ли от ветра — мы все это можем себе живописать. Поэтому мы смотрим на бесконечные кадры с заснеженными склонами (оператор здесь как эскимос, изобрел тысячу способов показать белый снег) и нам совершенно некогда скучать. Мы
выживаем, как Мадс.
Помимо аттракциона-испытания «представь себя в Арктике и выживи», создатели также подбросили нам немного пищи для ума, очень немного, пару крошек, но за неимением другого мозг пережевывает их вновь и вновь. Весь фильм маленькой занозой сидят не важные, совершенно не критические, но
неразрешенные вопросы: кто он, главный герой? Сколько он уже времени провел там? Кто она, героиня? Выживет ли?
Нельзя сказать, что это отличный фильм. Надо подумать, рекомендовать ли его к просмотру. Его надо просто пережить. Может быть, пусть он случится со зрителем, или пусть зритель сам отправится на просмотр подготовленным, зашнурованным, готовым к невзгодам и лишениям.
