Не ходите, дети, в Арктику снимать!Испытывать своего героя космосом любят многие режиссеры. Вот и Пенна выбрал для этого не самую далекую планету. Но случилось непредвиденное: Марс уже оказался занят неунывающим Деймоном и густо засажен картофелем. Поразмыслив немного, Пенна не стал делить территорию с аксакалами Голливуда, но решил отправиться в пространство, по его разумению такое же далекое, неисследованное и неживое как красная планета, но находящееся непосредственно на нашей зеленой. Пространством этим стала Арктика, о которой режиссер знает явно не больше, чем о Марсе и которую понимает не глубже случайного туриста, но именем которой он не постеснялся назвать свою историю.
Снимать отправились в Исландию - безусловно не самую суровую часть Арктики: и по внутреннему теплу острова, и по нахождению за полярным кругом всего лишь его пятой части. Но рассказ ниже вовсе не о бесчисленных вариантах при выборе места съемки, как и не о многократном использовании в кино темы выживания в дикой природе - это всегда интересно и поучительно. Рассказ о страшном диссонансе между игрой Миккельсена, который просто не умеет делать это плохо, и работой режиссера-сценариста, который не умеет делать ее хорошо. Так что герою датчанина невольно веришь; а вот режиссеру - нет.
Полярник никогда не ляжет в спальный мешок плотно одетым - это верный способ продрогнуть в нем до костей и равносильно лишь одеванию на себя еще одной куртки, что ни капли не поможет сохранению тепла при ночевке. Иннуиты - коренные жители Арктики, которых неверно называют эскимосами (для них это оскорбление) - в своих снежных иглу всегда укладывались в 'спальники' (между звериными шкурами) абсолютно голыми.
Полярник не станет заниматься сизифовым трудом и копать в снегу огромные траншеи, выводя ими SOS - как бы ни старался одинокий создатель такой живописи, переметена и засыпана снегом она будет быстрее, чем у него останутся силы на расчистку.
Полярник не станет брать в зимнее путешествие на санях канистру с водой - она всё равно замерзнет, а жалкого баллона с газом хватит потом лишь на то, чтобы вытопить из этой канистры стакан воды.
Полярник не будет растапливать снег в термокружке - едва ли нужно объяснять по какой причине. И в своем снаряжении предпочтет такой посуде обычную тонкостенную, которую легко использовать для готовки и перевода воды из кристаллического состояния в жидкое.
Любой трезвый путешественник никогда не выйдет из дома без огнива; и полярный летчик в данном случае не исключение. А если окажется на морском побережье, то сможет развести костер: континентальные реки поставляют в море массу плавника, а штормовые волны регулярно складируют его вдоль береговой линии даже в высоких широтах Арктики. Присутствие же в фильме белого медведя как раз указывает на то, что море где-то рядом.
Наконец, полярный летчик безусловно умеет читать карту. Так что удивляться в пути тому, чему с проклятиями удивляется несчастный герой Миккельсена, точно не будет. Как не выберет и максимально неразумный путь для пешего перехода, пусть и более короткий.
Ко всему прочему, карта пилотов вертолета прямо-таки волшебная, не имеющая ничего общего с рядовой лётной, содержащей специфическую нагрузку, предназначенную авиаторам и масштаб которой обычно не крупнее 1:500 000 (в одном сантиметре 5 километров). Так что если герои-вертолетчики пользовались изданием для наземных работ, то половину их небольшого геликоптера должны были занимать стеллажи с картами, ведь одного такого листа хватало бы на пять минут полета. Ну а свою собственную бортовую карту пилоты самолета видимо по дороге скурили. Хотя нет, спичек-то у них не было... Так что скорее всего просто почистили ею ботинки и выкинули в окошко.
При всём этом Овергёрд не похож на человека, совершающего необдуманные поступки. Конечно, несмотря на то, что любой полярник хорошо знает о том, что единственно верным решением в случае авиакатастрофы в необжитых местах Заполярья будет дожидаться помощи на месте крушения, человек может не выдержать арктического одиночества, сводившего с ума многих отважных исследователей этого пространства, и уйти по смертельно опасному пути фактически в никуда. Потому что на карте герой находит вовсе не метеостанцию (маркируемую всегда треугольником с горизонтальной стрелочкой наверху), но какой-то сезонный лагерь, который может оказаться заброшенным.
Однако отправиться в санное путешествие с тяжело раненным человеком равносильно подписанию ему смертного приговора; причем еще и с обречением его на мучительную смерть. И никакой, даже самый мужественный и крепкий духом человек, если он конечно не находится всё время без сознания (а в фильме это не так), не сможет удержаться от стонов, когда его измученное тело постоянно трясет; не говоря уже о многократном катании на санках с горки. Удивительно, но сам Пенна в юности изучал медицину в университете. Изучал, видимо, плохо; да и не доучился в итоге.
К нелепости решения о пешей зимней транспортировке лежачего раненного добавляются еще и дополнительные трудности отправления им в таких условиях естественных потребностей, в чем нет ничего неестественного и уж конечно смешного. Но режиссер предпочел либо забыть о таких 'несущественных' деталях функционирования человеческого организма, либо деликатно оставить подобные сцены за кадром, хотя возможные старания главного героя в необходимой в данном случае помощи своей спутнице заслуживают не меньшего уважения, чем и прочие его мужественные действия, и безо всякой пошлости должны лишь увеличивать драматизм повествования.
Но задачи Пенны были иные: требовалось лишь набросать голливудской пены на задники из National Geographic и накормить этим псевдоарктическим блюдом трепещущего зрителя, который увидит здесь не банальную спекуляцию на истории о выживании, но воспримет ее как осанну настоящему мужику. А обильно звучащий, примитивно 'нагнетательный' саундтрек, заменяющий тут разноголосье Севера, ему в этом поможет. Что же, если Миккельсен в этом фильме кого-то и спасает, то в первую очередь - режиссера.
Кажется, сложно найти лучший материал для фильма, который мог бы называться 'Арктика', чем история первого покорения человеком Северного полюса - пример исключительного мужества и невероятной силы духа человека. Тем более, что Фредериком Альбертом Куком написана прекрасная по слогу, психологически тонкая и содержащая массу сюжетных подробностей книга: 'Моё обретение Полюса'. Книга, которую мог написать только человек, не просто проделавший этот путь, но и глубоко понимающий Арктику. А история Кука имеет еще и гораздо более драматическое завершение уже после своей арктической части, ведь его труднейшее достижение было бессовестно украдено подлейшей мразью Пири.
Что же до фильма Пенны, то он действительно достоин лишь названия 'Затерянные во льдах'. И не столько во льдах Арктики, сколько во льдах Голливуда - холоде корысти и невежестве рассказчика.