Грустная сатира Юрия Мамина (часть 3)В «Фонтане», как и в быковском «Дураке», рушащийся дом становится моделью страны, которая вот-вот обрушится, но все только говорят и говорят, не желая ничего делать. Серьезность поднимаемых тем превращает этот фильм Мамина скорее в драму, чем в комедию: смешных ситуаций не так много, а «разруха в головах» вызывает скорее оторопь, чем смех. Как позже в «Окне в Париж», актерский дуэт Дрейдена и Михайлова призван показать чисто «перестроечный» конфликт интеллигентности и хамства: два работника ЖЭКа пытаются изо всех сил приостановить необратимый процесс разрушения дома. Второплановые персонажи (вроде домашнего садовода) должны были бы выглядеть колоритными, но смотрятся блекло: даже композитор-дельтопланерист хоть и ярок, и сцены с ним связанные, прозрачны в своей аллегоричности, все же его вполне можно было бы удалить без ущерба для содержания.
Также и гость из Средней Азии (честно не знаю, киргиз или казах) с его чужой речью выглядит эффектным упреком пофигизму жильцов дома, не желающим спасать свое общее жилище. В «Фонтане» Мамин хотел противопоставить традиционную культуру, взорванную в прологе «советскостью», тому социалистическому укладу, где все общее, и никто ни за что не отвечает. Однако, это ему не вполне удалось: говорящие во всех смыслах на разных языках (задолго до «Кукушки») герои не могут прийти к общему знаменателю, так рождается конфликт традиционного и современного. Однако, дедушка-киргиз (или казах) выпадает из повествования надолго, ибо столь серьезный конфликт мешает комедийному началу фильма.
Так изо всех сил стремясь сделать «Фонтан» смешным, Мамин в итоге делает его собранием скетчей, скрепленным общей интригой: в результате получается и не смешно и не вполне серьезно. Всегда тяготея к символизму в кино, Мамин учтет свои ошибки уже у «Бакенбардах», где аллегоризм сюжета станет глобальным вплоть до антиутопичности, а конфликт противоборствующих сил станет не только концептуальным, но и стилевым.