Венеция — город СмертиНиколас Роуг является одним из самых самобытных, оригинальных и переоцененных режиссеров мирового кино. Чтобы понять и объективно оценить один из его лучших фильмов «А теперь не смотри», следует сказать несколько слов о творческом пути и мировосприятии этого человека.
Свой индивидуально-неповторимый взгляд на мир Николас Роуг проявил ещё в шестидесятые в качестве оператора, приняв участие в создании более чем двух десятков картин. Самобытность молодого человека была настолько оригинальной, что некоторые режиссеры вообще отказались с ним работать.
Примечателен режиссерский дебют Роуга. Снятый им в соавторстве с Доналдом Кэммеллем фильм «Представление» (1968), на мой взгляд, является ключом к пониманию творчества мистера Роуга. В фильме шестьдесят восьмого года обнаруживаются все составляющие будущего успеха хитрого британца.
По сути «Представление» — это творческий манифест Николаса Роуга. Психоделическая притча о взаимопроникновении, замещении одной личности другою. «Психоделическая составляющая» обеспечивается избыточным количеством наркотических сцен, а авторская составляющая складывается с типичных для Роуга (и, несомненно, волнующих его) элементов — секс, сюрреалистический визуализм, намеренная путаность смыслов, ложная многозначительность, человеческая одержимость, влечение к темному, скрытому, непонятному.
Николас Роуг ярко-выраженный представитель той когорты авторов, для которых форма важнее содержания. Эти люди, как правило, талантливые манипуляторы, часто провокаторы и всегда интересные рассказчики. Умение хорошо рассказать историю — это великий талант и непременная составляющая успеха любого произведения. Совершенно не важно
о чем говорить, гораздо важнее
как говорить. Правота этой формулы доказана многократно.
Возвращаясь к картине «А теперь не смотри». Если попросить пересказать
сюжет новеллы Дафны Дюморье, по мотивам которой снят фильм, всё ограничится одним предложением о трагической смерти маленькой девочки и рефлексиями родителей по поводу этой трагедии. Но если попросить пересказать
суть картины Роуга, то монолог отвечающего может затянуться на часы. Причем львиную долю займёт рассказ о «барочном изображении Венеции», удивительной стилизации, атмосфере и музыке, ассоциациях и реминисценциях, о личных ощущениях, допущениях, представлениях и т. п. То есть, по сути, люди будут говорить о своём
личностном прочтении фильма. Именно этого и добивался Роуг. Именно это и называется искусством — когда это вдохновенно и искренно. Картина Роуга же, на мой взгляд,
искусственно накручена.
Моя оценка фильму не велика. Мне претит многозначительная пустота фильма, нарочитое нагнетание инфернального страха, имитация под мистику. Меня удручает
карликовость злодейства… После просмотра остаётся ощущение, что фильм мельче и проще, чем хочет казаться. Я отнюдь не против манипулирования зрителем. Но мне обидно и непринятно, когда манипулирующий держит зрителя за простака.
Несомненные плюсы картины — актерская игра, музыка Пино Донаджио и зимняя Венеция. Ни у кого больше я не видел ТАКОЙ Венеции!
И в заключение ещё несколько слов о Роуге. Несмотря на действительно самобытный, удивительный талант, Роуг-режиссер закончил так, как и должен был закончить — зрительским забвением. Лишь немногие эстетствующие киноманы смогут припомнить заслуживающие внимания работы режиссера. А девяностые для мистера Роуга, с точки зрения творчества, вообще катастрофичны. Режиссер замкнулся в откровенном эротизме, извращенном мистицизме, заплутал в каких-то гипертрофированно-сложных формах чуши и… просто надоел всем своей однообразно-устаревшей манерой.
Уходить надо вовремя и красиво.
7 из 10