Неромантичная ВенецияФильм Николаса Роуга 'А теперь не смотри' вышел в прокат в 1973 году. Жанр этого фильма определён как ужасы, триллер, детектив. Что ж, детективом тут и не пахнет, потому как детектив подозревает наличие вполне конкретного преступления, вполне конкретного трупа и вполне конкретного убийцы в конце, причём всё сдобрено логикой какого-нибудь блистательного детектива. Триллер... да, пожалуй, в этом фильме есть кое-что от триллера, во всяком случае, он держит в напряжении и под конец развивается вполне стремительно. Ужасы... думаю, 'А теперь не смотри' вполне можно назвать фильмом ужасов, но не таким, как нескончаемые штампованные повествования о зомби или расчленёнка в стиле 'Пункта назначения 1, 2, 3... n'. Этот фильм пугает уже после финала, когда всё посмотрел и всё узнал. Там нет страшных картинок (хотя человек с перерезанным горлом дёргается натурально, да...) или страшных откровений, просто фильм мрачный, можно сказать, готичный, а фоном для событий служат виды Венеции. Не классический романтический рай на воде, а хмурое, сырое, полуразрушенное место, в котором легко можно затеряться или услышать женские предсмертные вопли из соседнего квартала. Пожалуй, не самое лучшее место, чтоб отдохнуть после такой душевной травмы, котороую пережили главные герои.
Они потеряли дочь. Она утонула возле их дома. И самое странное, что это не стало причиной разлада между супругами или взаимных обвинений (что отличается от стандартных сюжетов). Они переезжают в Венецию, и пока Дональд Сазерленд реставрирует собор, милашка Джули Кристи занимается тем, что проводит время в комании двух сомнительных старух, одна из которых не только слепа, но и является медиумом, передающим бедной женщине слова от её умершей дочери. Опять же, что странно: в отличии от большинства фильмов с подобными событиями, здесь героиня только чувствуют облегчение и счастье от контакта с дочерью и совершенно не собирается нападь на старушек с обвинениями в издевательстве и вымогательстве. Муж тоже сперва несильно озаботился новым увлечением жены, но потом начинает искренне волноваться за её душевное здоровье. Роуг сказал, что вставил в фильм эротическую сцену, чтобы зрителю не казалось, что супруги только то и делают, что ссорятся, но, честно говоря, я и без того удивилась, насколько гармоничные и миролюбивые у них взаимоотношения в такой то ситуации. А вот эротичная сцена, на мой взгляд, была абсолютно никакой. Не сказать, что не к месту, но без неё вполне можно было и обойтись.
Если я продолжу писать дальше в том же духе, то рискую пересказать фильм, чего делать ни в коем случае нельзя. Просто скажу, что к финалу всё разворачивается быстрее, а финал интересен, но и не супер оригинален или запутан. И я не могу отделаться от ощущения, что мерзкие старушки всё-таки в чём-то замешаны - наверное, посмотрела слишком много фильмов со старухами из Ада, вот теперь и не могу успокоиться. В фильме сквозит типичный стиль Роуга: хотя бы то, например, как льётся вино со стола, когда Лорен падает в обморок в ресторане. Понравился откровенно неестественный вид крови, как на слайде, так и из перерезанного горла.
Что касается актёрской игры, не могу ничего заметить, всё смотрелось естественно и к месту, Дональд Сазерленд, как было замечено, отлично сыграл отца, на руках у которого умерла собственная дочь, - его вопль и катание по земле с задранными ногами... в описании звучит смешно, но на деле, смотрелось воистину драматично.
По поводу этого фильма в целом, могу сказать: не думаю, что он содержит какую-то глубинную идею или призван читать мораль всему человечеству, но в нём интересный сюжет, интересная развязка а так же превосходно изображённая атмосфера уныния, грязного города и опасности, что ли, а красивые виды Венеции сопровождаются не менее красивой музыкой, так что особо привередливые могут получить хотя бы эстетическое наслаждение. Мне фильм скорее понравился, чем нет, потому что мне близка, если можно так выразиться, 'готичная грусть'. Тут не совсем грусть, не слишком уж готическая, но что-то очень близкое.