Девушка в футляреЯблоко от яблони в который раз упало далеко — режиссёрский дебют (да и не только он) Дженнифер Чемберс Линч наглядно продемонстрировал, что до звёздного отца ей, похоже, не допрыгнуть никогда. История талантливого хирурга Ника, который был столь одержим одной женщиной, что в буквальном смысле создал из неё натуралистичный вариант Венеры Милосской, оказывается фильмом настолько же бездарным, насколько исполняющая главную женскую роль Шерилин Фенн была прекрасна в расцвете своих девичьих лет. Наполненная до краёв фрейдистскими мотивами урбанистическая страшная сказка о неразделённой любви практически все свои сто минут экранного времени бьётся в агонии бездарного монтажа и не менее бездарной режиссуры, заставляя увязнувшего вместе с ней зрителя благодарить бога кино хотя бы за то, что достоинства знаменитой твин-пиксовской брюнетки здесь демонстрируют сполна.
Чувственное существо со страстью к алкоголю и оргазмам полностью завладевает влажными фантазиями главного героя, который, кажется, практически не вылезает из состояния аффекта. Опутанному сетями Эдипова комплекса Нику на фоне умирания матери срочно потребовалась новая отдушина, которую он на своё (не)счастье незамедлительно встретил. Не менее красивая и властная стерва, чем его родительница, горячая красотка Елена дарит ему ночь с собой, а позже отшвыривает прочь, словно какого-то сопляка. Однако это только подогревает желание несостоявшегося полового гиганта, который, начав с простого вуайеризма, впоследствии занимает себя выдумыванием «изощрённых» планов, единственная цель которых — заманить сладострастную эгоистку к себе домой.
Унылые пикировки блондинчика с замашками нерда / маменькиного сынка и его пленницы довольно быстро утомляют, но что-то большее фильм предложить просто не в силах. Основополагающая концепция действия проста — удачное стечение обстоятельств позволяет Нику ампутировать ноги, больная фантазия режиссёра — руки обольстительницы, а всё, что кроме — лишь смесь схематичного символизма и саркастичного гротеска. К несчастью, Дженнифер Линч не знает меры, а потому «Елена в ящике» в крутом пике падает в омут фетишизма и перверсий, выбраться из которых удаётся только с помощью финального твиста, глупость которого не снилась впоследствии даже Шьямалану. Закипающий чайничек уязвлённого самолюбия Ника булькает вхолостую и неважно совсем, что Елена со временем становится компактнее во всех отношениях — Фенн настолько хороша, что даже в образе полу-тушки не теряет своей притягательности и агрессивной сексуальности.
Причины и мотивы здесь читаются между строк, но похоже, что видит их только зритель, изо всех сил пытающийся найти хоть какой-то смысл в происходящем на экране. Сама же создательница картины купается в лучах самомнения и не замечает собственной немощи. Оба её героя — пленники друг друга, взаимозависимые личности, связанные навеки. Он — своим навязчивым влечением на грани акротомофилии, она — собственной физической беспомощностью, но взаимоотношения персонажей удел бедных режиссёров, ведь главное по мнению дочери Линча — эпатаж и ужасные мужские причёски (причём в равных пропорциях). И если Шерилин Фенн богична в любом моменте (ей можно просто быть в кадре, и поверьте — этого достаточно), то остальным актёрам приходится что-то играть, и нет лучшей актёрской игры, чем игра ни о чём. Это, конечно, шутка, но в контексте «Елены в ящике» она становится правдой — Дженнифер воздвигает молодую (тогда ещё) актрису на пьедестал и совершенно не заботится об образах других лицедеев.
Изощрённость фантазии режиссёра-сценариста радует и удручает: в стремлении создать что-то в равной степени провокационное и чувственное, дочь Линча совершенно теряется в претенциозности своих намерений. Напыщенный особняк в качестве основного места действия, невнятное построение эпизодов и низкопробная в своей прямолинейности эксплуатация внешних данных Шерилин Фенн превращает «Елену в ящике» в утомительное и скучное зрелище, при просмотре которого приходится искренне сожалеть о том, что развязка не наступает столь же стремительно, как преждевременная эякуляция главного героя.