Романс для временно влюбленныхДраматург Марбер написал пьесу «Близость». Про эстетику человеческих паутин и оков на фоне новых туманов Лондона. Нет, это слишком сложное определение. Пусть будет так: эта пьеса про драматизм любовных отношений современного европейца. «Новый Чехов, новый современный Чехов», — шептали критики. Потом Марбер взял и написал сценарий по своей пьесе и отдал маститому Майку Николсу. А режиссер Николс уже был на излете карьеры, его знаменитая «Кто боится Вирджинии Вульф» увидела свет ещё в 1966 году. И пусть вас не обманет кажущаяся простота истории, в которой болтаются на ниточках повествования всего четыре персонажа. В отличие от спектакля, где смена декорации и свет уверенно и наглядно для зрителя двигают шкалу времени, в фильме пять с лишним лет истории спрессованы в один час и сорок минут напряженных диалогов, и эти прожитые персонажами в изменах и сомнениях годы кажутся почти невесомыми. Но тяжесть временных отрезков оставляет трещины между эпизодами и между отношениями главных героев.
За сухими строчками сценария всегда прячется чья-то жизнь. И вот по команде режиссера осветители включают свои софиты. Меж картонных перегородок декораций происходит возникновение новой жизни. Может ли чеховский Дмитрий Ионыч Старцев, наглотавшись туманных ветров города Л, превратиться, скажем, в доктора Ларри, персонажа «Близости»? Чёрта с два. На съемочной площадке рождаются новые люди. Волосы Натали Портман алеют ярче яркого, её героиня — Элис, стриптизерша. Она сводит с ума специалиста по написанию некрологов Дэна, вдохновляет его на написание романа. Уже изданный роман Дэна вдохновляет модного фотографа Анну. В конце концов Анна надоедает Дэну и он вдохновляет Анной доктора Ларри. Вся наша четверка персонажей напоминает героев притчи. В истории отсутствует множество ненужных вещей: плачущие дети, метро, снег, инопланетяне, секс. По — театральному лаконичные интерьеры наполнены лишь одним — диалогами.
Стоило бы фильму дать название «Лицом к лицу», ведь вся соль его в крупных планах, при показе которых главные герои выясняют отношения друг с другом. Персонажи не догадываются о том, что большое видится на расстоянии. Отношения двух влюбленных, не выпускающих друг друга из объятий — они ведь ближе близкого. И вот лицо дорогого тебе человека исчезает, вместо лика конкретного человека возникает новый волнующий образ, настолько утомительно смотреть в пустоту. И в конце концов любовники заводят отношения с кем-то еще. Две женщины и двое мужчин с различным темпераментом, привычками и воспитанием ходят по заколдованному кругу, образуя два любовных треугольника. Математик ли влюбленный? Отнюдь. Отношения людей похожи не на запутанную теорему, а на случайные круги на воде от брошенного камня, слова, дела, поступка. И еще на непрекращающийся бег по следу чувств других людей. Чувства давно остыли, испарились, а след остался. Вечный интуитивный поиск незнакомца, мимолетные взгляды в толпе или долгие взгляды при расставании. Четыре персонажа, четыре цвета, четыре времени дня, четыре вечности.
Каждый из нас толкует значение слова «близость» по — своему. Неизменное правило удачного симбиоза двух влюбленных — кто-то берет, кто-то отдает — удачно воплощена режиссером в подборе исполнителей. От брутального альфа-самца в исполнении Клайва Оуэна по фазному проводу через переключатели главных героинь ток повествования перетекает к «птенчику» Джуду Лоу. Хотя персонаж по имени Анна в исполнении Джулии Робертс запросто можно характеризовать как предохранитель в яркой цепи главных героев. Но тут законы физики бессильны. Человеческие отношения настолько парадоксальны и непредсказуемы, что электрические разряды реплик поражают зрителя вне зависимости от того, лживы или кристально чисты слова говорящего. В конце концов эта история заставляет вспомнить карамзинское «ничто не ново под луной» и перелистать историю в самое начало: недалеко от собора св. Павла Дэн и Элис забредают в один из двориков города Л. На фасадах, увитых плющом, висят потемневшие от времени памятные таблички девятнадцатого века с именами погибших героев полузабытых времен. В конце концов каждый из нас познает истину и поймет, что близость и соблазн слова почти однокоренные. Красивые женщины уйдут, останутся лишь их улыбки на память, подобно ухмылке Чеширского кота.