Правдивая ложьСердце — кулак, залитый кровью. Гонг. Сегодня по углам ринга — четверо совершенно разных людей: грубовато-чувственный врач-дерматолог Ларри, интеллигентный сочинитель некрологов и любитель сэндвичей без корок Дэн, прагматичный фотограф Анна и хрупкая танцовщица стриптиза Элис. Каждый готов дать хук левой и отбить от себя пылающий комок нервов, ревности и вожделения, который упруго отскакивает от одного к другому до тех пор, пока не пробьет брешь в туго натянутых канатах и не выпустит кого-нибудь на волю из этого проклятого поля боя.
«Близость» — изначально пьеса и только затем уже сценарий; комфорт восприятия — как визуального, так и психологического пожертвован в дидактических целях, дабы зритель сам со/воображал, взывая ко всему своему опыту по части отношений. В ней все некрасиво, запутанно и неудобно, но плодом фантазии ее сложно обозвать. Сперва сюжет романтично вильнул — блеклая толпа, вдруг глаза в глаза, рыцарь увозит принцессу на железном коне общественного пользования, и нескоро будет саднить сердце — пока только разбитые коленки. Но тут же, умолчав о n-ном количестве месяцев идиллии, измена разбивает пару об острую кромку циничной реальности, в словаре которой нет слова «любовь», но есть «обладание». Секс остается за кадром, но атмосфера ощутимо звенит вульгарностью, брутальностью, зрелостью и даже перезрелостью. Диалоги бестактно попадают в такт — примитивные глупости и язвительные оскорбления, бесцеремонное ковыряние чужой души в исполнении отталкивающих, посредственных анти-героев, до коих блестяще унизились прекрасные актеры — Оуэн, Лоу, Робертс, Портман. И вроде бы зажата в сердце-кулаке та мифическая близость — близость духовная, ошибочно воспринимаемая за физическую. Ее не отыщешь жадным взглядом в потайных прелестях приватного танца в стрип-клубе, как не наберешь на клавиатуре в анонимном секс-чате и не выпытаешь со скабрезными подробностями у изменившей жены. В результате, казалось бы, невинного поиска настоящего, чистого чувства рождается чудовищный, разрушительный импульс — в своём роде отрезвляющий феномен обреченности на провал любых, даже самых гармоничных отношений. Следить за этим неприятно и слушать больно, но неотвратимо тянет, как притягивает запертая дверь, за которой — ты точно знаешь — живет мерзкий монстр, которого пора бы разоблачить, ибо давно уже не дети и не верим в сказки.
Так что же там, за плотно закрытыми дверьми, за широко закрытыми глазами? Как Содерберг и Кубрик ранее, так Николс в продолжение своих предыдущих работы внимательно пальпирует конфликт взаимоотношений между мужчиной и женщиной, только у него этот конфликт не в богемном бархатном платье со званного вечера, а в замызганном докторском халате. И конечный диагноз сух, строг и неутешителен. Главная заповедь — лги ближнему своему, как самому себе. Именно в лжи, как ни странно, с болью и угнетенностью рождается правда об отношениях; только на базе лжи и трусливого компромисса сохранилась одна пара, а так называемая «любовь с первого взгляда» — не отрывая глаз друг от друга, по завету трубадура Дэмиена Райса — разбежалась по разным частям света. Потому что убивает не быт, не измена, а та самая близость. Ведь чем дальше, тем мы дороже; чем равнодушнее, тем привлекательнее. Только когда мы незнакомцы, то по-настоящему близки. Проклятый парадокс.
8 из 10