Контридеология1. Продажный философ
2. Каждый сам найдет что-то
3. Практическая польза
4. Противостояние капитализму, как ключевой message
5. Популярность Жижека в России
6. Контридеология
1. Продает ли Жижек себя в фильме? Как философ, как бренд, занимается ли предпиаром своей новой книги? Или фильм — это искренний поиск истины? Оба ответа верны. Философу необходимо «продавать» себя в такой среде как публичность. Как только философ прекращает тиражировать себя и свои суждения, он попадает в забвение, другими словами: умирает при жизни. Но даже находясь в рамках этих «продаж», философ способен находить объяснения современным явлениям, способен искать ответы на вечные вопросы. Параллельно у философа возникает другая моральная задача: сохранить искренность поиска, определять поиск как самоцель. Но эта задача является лишь внутренним требованием философа к себе. Люди же потребляющие результаты поиска философа, как это не звучало бы цинично, не должны испытывать дискомфорта от того искренне ли философ пытается мыслить или тупо пытается заработать, привлекательно описывая реальность. Для меня абсолютно не важно, купил ли Жижек пакет молока на гонорар от фильма, или же купил дом на берегу океана. Самым важным для меня является его опыт, процесс мышления. Даже если допустить, что Жижек находится в зависимости от денег, которые в перспективе принесет или уже принес данный фильм, его способ анализа уникален. И лишь процесс изучения этого способа, проплаченного или нет, запускает интересные механизмы уже и в нашем способе анализа. Мы обогащаемся. Возможно, позже, совершив более длительный анализ, в течении жизни, мы сможем найти ошибки или обман в суждениях Жижека. Но на данный момент он делится с нами новым инструментом мышления. На какое-то время он дает подержать эстафетную палочку философа-мыслителя. Игнорировать этот опыт — глуповато.
2. Каждый найдет в фильме что-то интересное для себя, вынесет индивидуальную пользу. Но сможет ли действительно каждый найти что-то интересное, вынесет ли пользу? Настолько ли самостоятелен и зрел тот самый «извращенец» (современный зритель), «гидом» которого выступает Жижек? Вдумайтесь еще раз: «Каждый найдет в фильме интересное для себя». Важно понимать, что это оценка оценок. Сегодня это стало использоваться, как замена собственной самостоятельной оценки. Своего рода видимость проделанного анализа. Завуалированный обман. Нужно запретить себе думать и говорить так. Мы — не социальные критики, прежде всего мы критики именно своих представлений о мире, и все фильмы просмотренные нами должны подвергнуться нашему личному субъективному анализу. И лишь после того когда каждый из нас, в следствии анализа, сформирует собственное суждение, мы уже можем попытаться (именно попытаться) перейти на следующий уровень: рассуждение о общественной значимости, коллективной пользе. Таким образом, мы совершаем естественный переход от личного к общему, переводим фокус с меньшего к большему, а не наоборот.
3. От фильма важно получить практическую пользу, приобрести уникальный опыт. Проблемы затрагиваемые в фильме узнаются, они нам известны. Неизвестно другое — их происхождение. Жижек пытается дать объяснения того как и каким образом возникали эти самые проблемы, как они продолжают существовать сегодня. Это урок самостоятельности. Смотря фильм мы препарируем привычный нам окружающий мир. Отсекаем лишние, посторонние части, и делаем это на протяжении всей ленты. К концу фильма мы осознаем, что отсечено абсолютно всё, что окружало нас в привычной жизни. Кульминация — приход к полному нигилизму. Жижек погружает нас в абсолютное одиночество. Одиночество, как способ сосредоточиться на своих искренних мечтах и желаниях. Сознание обретает первородность, мы возвращаемся в пещеры, забываем язык, весь уклад современной жизни. Глаза открываются по-новому. В какой-то момент даже он, Жижек, становится нам чужероден. Он отстраняется нами. Это и есть момент истины. Мир окончательно изменился. Не поддельный катарсис!
4. Многие проблемы, или видимость проблем, в фильме постоянно отсылают нас к капитализму. Непрерывный кризис и рост благополучия, словно конвейер для создания и уничтожения денег, вещей, идеологий. Всё нас возвращает в экономическую систему, которая, по мнению Жижека, нарушает наше восприятие реальности. Мы едим, пьем, думаем, даже мечтаем, находясь в системе координат капитализма. Наше восприятие гиперемировано, сознание больно, а эго обмануто. Мир в котором мы существовали до просмотра фильма — иллюзия. Очень важно определить, понять: а действительно ли нам комфортно существовать в данной системе? Способны ли мы вообще обмануть капитализм: существовать и мыслить самостоятельно от него, даже играя по всем его правилам?
5. Жижек набирает популярность в России, как философ. Фильмы и книги становятся интересней для русского читателя, зрителя. В своем интервью, он признается, что Россия представляет для него огромный интерес, потому что идеология Советского Союза — сталинизм, одна из самых не изученных идеологий представленных сегодня в мире. Именно поэтому, Жижек подчеркивает важность российского зрителя, его мышление. Отсюда взаимная симпатия. Но причина его популярности кроется не только в этом.
6. Современный мир полон самобытных философов и ученых, которые имеют уникальное видение реальности. Изучение их работ может, безусловно, обогатить наше обывательское мышление, разрушить стереотипы, изменить сознание. Возможно, идеи таких людей, способны сделать общество более удовлетворительным. Жижек, в глазах зрителя, представляется человеком, который делится своим уникальным видением реальности. И это ключ к его популярности. Но несмотря на то, что в течение всего фильма Жижек вероломно пытается научить зрителя преодолевать зависимость от каких либо идеологий, возникает парадокс: зритель получает опыт преодоления и распознания форм идеологий, но вместе с этим испытывает идеологический голод. Этот голод, в свою очередь, провоцирует поиск альтернатив. Именно поэтому, популярность и интерес к Жижеку основаны на видении его носителем той необходимой контридеологии (назовем альтернативу так). Но эта контридеология почти не постижима и является не зафиксированной теоретической формулой, а постоянно изменяемым процессом мышления самого Жижека. «Извращенец» не способен угнаться за этой контридеологией. Скорее всего Жижек знает об этом, и это идеальная сделка: «извращенец» получает вдохновение, ощущение избранности, чувство освобождения, а «гид» — удачно тиражирует себя, продолжает жить, как философ. Говоря, он приобретает силы говорить снова, потому что видит, что его слушают, возможно — прислушиваются.