Лучший фильм о «бурных шестидесятых»«Что-то в воздухе» (в оригинале «После мая») — кино о поисках себя в мире поколения молодых леваков, в силу возраста чуть-чуть не успевших принять участие в событиях 1968-го, но мировоззрение и внутренняя эволюция которых была полностью предопределена французским «Красным Маем».
Если более точно, как признается Ассайас в одном интервью и о чем с первых кадров добросовестно дает понять зрителю, об узком слое «всего того богемного общества 70-х, которое и оказывало решающее воздействие» на «эстетическое и интеллектуальное образование» самого режиссера.
1.
Собирательный образ поколения создается любопытным приемом. В фильме отсутствует ярко выраженный главный герой. Центральный персонаж, которого точнее стоило бы назвать «нулевым», — своего рода начало координат, относительно которого зритель наблюдает разбегающиеся линии эволюции трех других ключевых героев. За весь фильм Жиль так и не предпринимает ни одного решительного действия, о чем сам и признается в одном из диалогов, что на контрасте выделяет решения его друзей.
Первый его друг находит себя в жизни через традиционную левую теорию, упирающую на практическую работу с рабочим классом, после радикализуясь до вооруженной политической борьбы.
Вторая — через людей, подкупающих уверенностью в себе и в выбранном ими пути.
Третьего по началу бросает в восточные духовные практики, но после он сознательно выбирает стезю [по-видимому левого] публичного интеллектуала.
Кроме четверки ключевых героев, в фильме еще с десяток персонажей второго плана, своими микроисториями иллюстрирующими состояние молодых умов в начале 1970-х.
2.
Такой прием способствует отстраненному, нейтральному изложению истории, без навязывания зрителю субъективных оценок.
Однако Оливье Ассайас справляется с ним не до конца. Сюжетные линии обоих девушек центрального персонажа не закрыты, одна так вообще попросту хлопает за собой дверь и уходит, оставляя зрителя в недоумения по поводу своего будущего.
Правда, непроработанность женских персонажей отчасти компенсируется элегантным соблюдением гендерного баланса. Женщины нужны режиссеру не для того, чтобы задавать исключительно любовную сюжетную линию и быть пассивными объектами страсти, отдающими инициативу мужским желаниям. На долю девушек приходится ровно половина волевых решений, принимаемых героями на экране.
Когда на экране надо реализовать некоммуникабельность/не возможность близости режиссер в очередной раз отправляет одного из героев в другой город. В самом по себе этом формальном ходе, пусть и повторенном в фильме раз 5, ничего зазорного нет. Но Оливье Ассаяс соотносит себя с левой интеллектуальной традицией, в рамках которой поиск ответов на эти вопросы архиважен, а уход от них не одобряется.
В конце режиссер даже становится заложником своего собственного приема. В ленте, по большому счету, нет финальной сцены. Зритель внутренне уже было подготавливается к катарсису, а фильм просто обрубается и на экране начинают ползти титры. Нерешительный центральный персонаж в итоге якобы отказывается от реального мира, предпочтя фантазийный в своей голове, пусть и создаваемый «важнейшим из искусств». В сравнении с героями, настойчиво ищущими пути реализации своих антикапиталистических идеалов в капиталистическом мире, это выглядит откровенно жалко.
Хотя, отсутствие концовки не самый худший вариант. Больно непросто подвести черту под историей целого поколения, особенно, если оно еще живо. Вон Мерендино, снявший, пожалуй, самую культовую ленты о бунтующей молодежи «Панк из Солт-Лейк-Сити», попытался в финале ответить на все вопросы и чуть было не испортил этим весь фильм.
3.
Однако, самое главное Ассайасу, снявшему, пожалуй, лучшую ленту о «бурных шестидесятых», удалось.
Режиссер смог адекватно передать мироощущение молодости, с ее импульсивностью, идеализмом и страстью, которое и сталкивает детей с отцами. Он не ушел как в крайность холодного отстраненного анализа (вроде интеллектуалистских игр в «Постоянных любовниках» Гарреля), так и в крайность полного эмоционального сопереживания персонажам, которая очень легко превращается в идеализацию, упрощающую все до универсального гимна молодости «как замечательно жить, когда тебе 17» («Мечтатели» Бертолуччи).
Исключительно подлинно передать эпоху «революции 68-го» могут лишь фильмы-автобиографии, высказал в одном из интервью мнение Ассайас. Более искренне получилась разве что у Микеле Плачидо снявшего также полуавтобиографичное «Мечта по-итальянски». Однако, сам итальянец более, чем скромно оценивает собственные способности как режиссера, о чем намекает в конце ленты. А вот француз — мастер первоклассный.
Ассайас создал образ эпохи со старательностью музейщика. Детали подобраны столь скрупулезно, что, как может судить по себе автор отзыва, будни центрального персонажа и его друзей, особенно во время их обучения в лицеи, в первой части фильма, легкодоступны для понимания и сопереживания любому активисту сегодняшней леворадикальной организации. Вплоть до того, что сцена с разгоном несанкционированной акции столь характерно передает практику европейской уличной политики, что автор отзыва не без улыбки подметил параллели с протестами на площади Таксим, куда специально ездил в июне 2013 года.
При этом, режиссер отдает себе отчет в том, что с пришедшим на показ зрителем на заявленную тему разговаривали, скорее всего, уже не раз. И как это часто делают в европейском остросоциальном кино (примеры из российского кинопроката: «Материк», «Капитал»), «Что-то в воздухе» снят динамично. Быстрая камера и энергичный сюжет, особенно в первой трети фильма, создают лишь наброски образов, ожидая от зрителя успешное узнавание и интерпретацию.
Для тех, кто интересуется последствиями «Красного мая», фильм обязателен к просмотру.
8 из 10