К телефону – никаких претензий, все претензии – к жестоким мужикамНу, папа? Теперь ты гордишься мной? Я соответствую?
© Цитата из фильма.
Когда-то более сорока лет назад некто Роберт Хаммер очень упорно старался создать новинку для жанра «джалло». Хватило новоиспечённого режиссёра ровно на одну работу. В ней собраны самые анекдотичные штампы для опознания психопатов: вьетнамский синдром, чулки на голове, щепотка религии на пару с сексом – и вау, портрет готов!
Но всё же «Не отвечай по телефону!» не лишён устаревшего по нынешним меркам очарования. Мужик в военном костюмчике разъезжает по бедным кварталам Лос-Анджелеса, будто пародируя «Таксиста» Мартина Скорсезе, и выискивает нерадивых жертв. С ними он расправляется быстро и тупо, не применяя изощрённых способов в полной мере. Зато потом звонит мозгоправу в радиоэфир (когда вы в последний раз слышали психологический «стол заказов»?) и ненавязчиво сообщает о своём состоянии. Параллельно бравые вояки из полиции предпринимают поимку мерзавца, но, конечно же, терпят крах за крахом. Весело, правда?
По ходу сюжета душитель, о котором сначала почти ничего не известно, из обезличенной функциональной угрозы превращается в одержимого насильника. Раскрывается он как бы
вширь, а не вглубь. Мы наблюдаем разный эмоциональный диапазон – от вожделения до покаяния, толком не погружаясь в злодейскую биографию. Однако эпизоды, не касающиеся жестокости и эротики, выглядят любопытнее: взять хоть сеансы психотерапии с «левыми» дамочками или экстрасенсорный перформанс в полицейском участке. Чего греха таить, ситуации с копами порой транслируют внезапную комедийность, нежели походят на чистый детектив. За добротный саспенс отвечают своеобразные прелюдии к убийствам: ты точно знаешь, чем всё кончится, но не в курсе, когда и как это произойдёт.
Типичный «джалло-муви» за время просмотра переживает метаморфозу: злодеяния ради злодеяний отходят на второй план. Приходится впервые заглянуть
вглубь. Мир фильма – прямое отражение патриархальных устоев американского общества. Наблюдая за поведением персонажей, нельзя не убедиться: маньяк страшен и порочен, только вот совсем
не случаен в заданной системе ценностей. Здесь девушек называют «лошадьми», улицы кишат проститутками и наркоманами, а единственным адекватным мужчиной предстаёт следователь, взявшийся любой ценой вершить справедливость, хотя даже ему не во всём удаётся оставаться достаточно чутким и понимающим.
«Не отвечай по телефону!» проводит странную, пугающую параллель с другим произведением, вышедшим после войны во Вьетнаме – книгой Стивена Кинга «Ярость». Опубликованный в 1977 году роман рассказывал о мальчике, взявшем в заложники одноклассников, и потом даже изымался из продажи после похожего инцидента. Мальчик страдал от издевательств отца, бывшего солдата – местами это объяснялось особенно красочно. Война сломала мужчин, сделала из них монстров, а их травмированные потомки избрали собственный путь конфронтации с окружающими. И у Кинга, и у Хаммера центральный персонаж, по сути, не автономен: папина фигура злобным маятником качается сзади, и если ребёнок готов ей противостоять, то взрослый, вдобавок сам являющийся ветераном, уже необратимо заточен в тюрьму маскулинного подобострастия.
Насилие порождает насилие. Чаще всего оно имеет форму женоненавистничества и избыточной власти. Главный герой в картине – культурист-любитель и порнограф. Его мнимая сила – в бойцовских навыках и мощном теле, а оружие – фотокамера, манящая к себе глупых нимфеток, раздевающая догола и позволяющая ими воспользоваться. Невзирая на попытки детально проработать образ Кирка Смита, а также превратить джалло в мало-мальски удобоваримое высказывание, режиссёру-дебютанту вряд ли удалось снять действительно стоящее кино, способное перепрыгнуть свою эпоху. Роберт Хаммер оседлал нескольких коньков сразу, ни с одним до конца не разобравшись. Чтобы оправдать жанровую принадлежность, не хватает фантазии и изобретательности. Чтобы отзеркалить несовершенство социальных устоев – глубины и серьёзности. «Не отвечай по телефону!» (кстати, весьма неподходящее название) на выходе с трудом собирается в нечто целостное. Критик Винсент Кэнби провозгласил его «отвратительным, слабо исполненным эксплуатационным кино», в чём есть доля правды.
И всё же, если не придираться к мутным интерпретациям, это далеко не самая плохая история о маньяке. Топорная и прямолинейная, да. Справедливо забытая. Исполненная похоти и грязи. Но не вызывающая такого уж большого негатива.
5 из 10