иллюзии и реальность существуют рядомИз разговора Алисы с Чеширским Котом:
Но я не хочу идти к сумасшедшим, — заметила Алиса.
- Ну, тут уж ничего не поделаешь, — сказал Кот, — мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая.
- С чего вы взяли, что я сумасшедшая? — спросила Алиса.
- Это должно быть так, — сказал Кот, — иначе ты бы сюда не попала.
О плохом. Трудно, конечно, найти нечто оригинальное в этом аниме. Даже не беря во внимание предыдущие работы Кона, нельзя не заметить, что «все это уже было». Даже психотерапевтическая машина для конструирования снов, похоже, перекочевала со страниц «The Dream Master» Роджера Желязны (да и поднятые проблемы пересекаются). Но… А чего, собственно, можно ждать от постмодерна, ярким представителем которого аниме и является? Новых решений? Оригинальных идей? От японского постмодерна? Запрос явно не по адресу. Все что может предложить японская анимация, так это немножко «специй» национальной «специфики» в привычной транснациональной упаковке. Приестся — мир пожует и выплюнет.
Об остальном. Пожалуй, одно из лучших виденных мной аниме. Яркая картинка, карнавальная музыка — несмотря на показанный, по сути, кошмарный сон, тягостного впечатления после просмотра не остается. Злобное ерничанье «Агента паранойи» перешло в веселую иронию «Паприки». Плавающие смыслы, деконструкция всего, что попадается под руку, смешение сна и реальности, прошлого и настоящего — Чеширский Кот постмодерна в полную силу ухмыляется своим сияющим оскалом в «Паприке». И кто упрекнет Чеширского Кота, что кроме ухмылки-то больше ничего и нет?
Лишь последний «идол» должен пасть жертвой деконструкции — нет, не сон, а здравый смысл: -)! Потому «Паприка» и столь прекрасна — она не притворяется чем-то иным, кроме себя самой, а именно — красивой мозаики образов, цитат и отрывков, из которых каждый может сложить то, что ему больше всего по душе. Кто-то вспомнит Юнга, Фрейда и подавленное сознание. Кто-то покритикует общество потребления. Наверняка опять достанется несчастным «разрушительным иллюзиям» и «бегству от долга и страхов». А кому-то «Паприка» просто доставит эстетическое удовольствие своей сияющей ухмылкой постмодернизма, за которой, может быть, что-то и есть, а может быть только эта ухмылка и существует.
А все потому, что «иллюзии и реальность существуют рядом». И отделять их друг от друга, значит подвергать человека риску «раздвоиться» внутри самого себя. И крайний реализм, как и крайний идеализм одинаково опасны — бегство от долга ничуть не хуже бездумного слепого повиновения чужой воле. «Честь» служения и защиты на поверку оказывается жаждой власти и завистью, отказ от иллюзий — предательством самого себя и самоубийством, а холодный реализм может оказаться способом спрятаться от реальности. Но…
В самом деле, несерьезно ждать от глумливого постмодерна готовых ответов. Чем там кончается «Паприка»? Чиба и ее альтер-эго соединились, и личность обрела целостность? Женское начало победило мужское? Девочка впитала в себя иллюзии и выросла?
- Будьте добры, вы не подскажете мне дорогу отсюда?
- Это зависит главным образом от того, куда ты хочешь попасть, — сказал Кот.
- Мне не так уж важно, куда… — начала Алиса.
- Тогда неважно, какой дорогой идти, — сказал Кот. -
-.. . я просто хочу попасть куда-нибудь, — добавила в качестве объяснения Алиса.
- Ну, туда ты наверняка попадешь, — сказал Кот, — если только будешь идти достаточно долго.
