«Другие дела были, занимался ими»Турецкое кино — во всяком случае, как оказалось в моей ситуации — оно, похоже, как турецкое гостеприимство. Ты всего лишь ожидал чашечку чая и кусок бёрека, а тебе любезно скармливают всё, что есть во всех холодильничьих и кладовочьих закромах.
Что ж, с кем не бывает.
Первым моим намереньем было окрестить картину «Кофе и сигареты» по-турецки», да только вот… из «сугубо турецкого» в фильме… ну разве что турецкий язык. Остальное же достаточно… будет ли уместно употребить тут слово «интернационально»? Пожалуй, да. Потому как у поисков смысла жизни и ощущения тщетности бытия нет национальности. И, хотя, главные герои (да и многие со-персонажи) по большому счету в открытую никаким таким поиском не занимаются, они кажутся такими же потерянно-меланхоличными как обычно выглядят те, кто занимается. Настроение схожее.
Есть такое выражение, в вольном переводе будет как-то так: «Сбившийся в курса корабль просто живет мечтой», но в отношении главных героев я бы переделала это в «сбившийся с курса корабль просто живет своей жизнью» — они не хотят денег за то, что любой другой посчитал бы работой, но при этом это никак не связано с альтруизмом или подобными побуждениями, просто не хотят. Они трудятся над переводами книг, которые не очень-то кому-то нужны, просто потому что считают их стоящими. Они пытаются разгадать феномен одиночества, но ненавязчиво избегают каких-либо близких отношений — кроме той невидимой ленты, связующей их со слушателями на почве достаточно откровенных тем, обсуждаемых на радио. Тем, на которые и не всякие близкие решается заговорить.
Живут своей жизнью. Напоминающей захламленный старый чердак.
Обсуждаемые персонажами темы (и, в общем-то, их стиль жизни) поразили меня до глубины моей морализированной устоями общества души души. Не то чтобы я такая уж ханжа, но… для турецкого фильма это мне показалось очень вызывающим. Потому что и тут, и там, и сям о Турции отзываются как об очень закоренело-традиционной стране — но это, пожалуй, моя наивность вылезла. В любой стране есть и свои консерваторы, и свои нонкоформисты, и свои моралфаги, и свои моральные уроды — отличие, пожалуй, только в процентном соотношении на каждую отдельно взятую страну.
К тому же, мне посчастливилось испросить у златой молодежи современной Турции как же был принят фильм у них и мне сообщили, что его там любят. Ну, кто знает. Я-то уж точно люблю.
Потому что в этом фильме есть эта жужжащая жизненная неопределенность, которую я для себя открыла «Выпускником» Майка Николса и «Что гложет Гилберта Грейпа?» Халльстрёма, и «Клубом „Завтрак“ Хьюза — только вот с той разницей, что в этих прекрасных американских фильмах в главных ролях молодежь.
И музыка. Музыка потрясающая — и я сейчас не имею в виду вставки из классики американского рока. А именно турецкую музыку. В которой, в общем-то, тоже от турецкого только язык.
Всем мирового кино.