Зеленый слоник и Зеленый ликФильмы Светланы Басковой похожи на Водку. Как и Водка, творчество Басковой подобно обряду инициации, процессу не всегда приятному, но, безусловно, необходимому. В первый раз человек зачастую пьет Водку через силу и никак не может взять в толк, зачем её пьют? Но Водка согревает сердца, и во второй раз на неё смотрят уже благосклоннее. А через некоторое время многие понимают, что им этот напиток необходим как сома индоиранцам. Такое же привыкание, притирание должно быть и с фильмами Басковой.
Стоит отметить, что сейчас «Зеленый слоник» (равно как и проза Мамлеева или Масодова) не может при всем желании произвести настолько же сильное впечатление, как это было в 99 году. Пластмассовый мир победил, по Европе бродит призрак постмодернизма, а моральные планки нашего общества похоронены под плинтусом. То, что раньше вызывало страх и трепет, теперь растормошит современных филистеров разве что на отвращение. Но все-таки этот фильм несет в себе настолько сильный трансцендентальный вызов обществу, что пробивается к своему зрителю через десятилетия.
Хотелось бы отметить схожесть фильма Басковой с книгой Густава Майринка «Зеленый лик». Как и «Зеленый слоник» книга тяжело воспринимается без некого культурного багажа, оба произведения созданы в предчувствии возможного конца света (фильм снят в 1999, конец второго тысячелетия), главные герои проходят некоторое метафизическое становление, теряя человеческое начало. Как и в книге Майринка, героя встречают учителя - носители мудрости, стремящиеся достигнуть Абсолюта, но и Пахом, и Фортунат проходят путь до конца в одиночку.
Так же как и в прошлом своем фильме, Баскова демонстрирует глубокое знание традиций мистического гностицизма, разбавляя их как терпкий спирт визуальными аспектами ситуационизма. Хотя кроме очевидного сравнения с Ги Дебором, стоит отметить влияние и Феррери и даже такого корифея как Мурнау.
Сложно охватить в краткой рецензии все неоспоримые достоинства этого фильма, однако надеюсь, что зритель, не принявший\не понявший его с первого раза хотя бы попробует вернуться к нему, как Одиссей вернулся к Пенелопе, как король Бран вернется к своей земле и как всякий русский возвращается к Водке.