А что же такое жизнь? А жизнь — да просто дуэль со смертью!..Немеркнущий бриллиант советского кино. Такой любовью к жизни, таким непревзойденным драйвом и такой эмоциональностью немногие ленты могут похвастаться. Да, пусть Боярский явно не тянет на восемнадцатилетнего в свои тридцать, пусть Констанция сыграна откровенно слабо, а книга перекроена напропалую — это все я готова простить тысячу раз.
Эмоциональный фон с первых кадров подхватывает и держит все три серии музыка Дунаевского. От энергичных «Шпаги наголо, дворяне!» и «Пока на белом свете есть Гасконь» до меланхоличных «Есть в графском парке» и «Констанция, Констанция» — вся палитра эмоций.
Что особенно прекрасно, целых два ярчайших женских образа: Анна Австрийская и миледи. Им под стать блистательные Ришелье и Атос. Хороши и остальные герои и злодеи. По-своему забавны Бонасье и король. Несколько менее ярок, чем мог бы быть, Рошфор, потому что часть его «функций» злого гения главных героев отданы Жюссаку. И довольно специфическая трактовка образа Бэкингема — судя по всему, в королеву он совершенно не влюблен, в отличие от своего книжного прототипа. Самовлюбленный и корыстный тип. Единственный действительный минус — Констанция, которая совершенно не попадает в заявленный образ (насколько я читала, повинен тут личный конфликт актрисы и режиссера). А, нет, еще Фельтон представлен совершеннейшим идиотом, хотя, конечно, иначе пришлось бы полфильма устраивать побег миледи из застенков (один из самых лучших эпизодов романа, кстати).
В плане декораций и костюмов сделано все, что можно, особенно если учитывать, что перед нами телефильм. Тут тебе и дворцы, и берег моря, и парижские улочки, и крепость. Тут тебе и бальные платья, и мушкетерские плащи, и бриллианты, и шпаги.
Как и во многих советских фильмах тут хватает забавных фраз, вроде «Все живы, все здоровы, все в Париже», и диалогов, вроде «Они виделись. — Кто это „они“? — Он и она. — Кто это „он и она“? — Королева и герцог». Кстати, любопытная картина отношений Ришелье и Рошфора, при всей преданности кардиналу Рошфор не прочь его иногда «подколоть», а к попыткам Ришелье «навести субординацию» относится не всерьез, как к причуде гения. Вообще, легкий характер Рошфора виден и в его отношении к миледи. Вся злобность досталась Жюссаку.
Но все-таки дело тут не в чем-то осязаемом, вроде постановки, музыки, игры актеров. У фильма, хотя это звучит как-то метафизически, мощнейшая энергетика, тот самый драйв, который способен зарядить зрителя желанием с бесшабашной радостью продолжить «дуэль со смертью», пора-пора-порадоваться на своем веку и надеяться на встречу с друзьями через двадцать лет, десять, «а то и через три-четыре столетия».
В фильме много и забавных эпизодов, и красивых, и сильных, но финал просто потрясающий. Из совершенно проходного эпизода романа, завтрака под пулями в бастионе, Розовский сделал мощнейший финальный аккорд. Я уже довольно долго не могу отделаться от мысли, что отряд человек в пятьсот шагов за тридцать… можно победить только… войдя в историю как герои, если вы понимаете, о чем я. И именно тогда тебе отдадут почести и злейшие враги в том числе. Да, конечно, в романе все не так и потом были сняты и продолжения (уже совсем не то, на мой взгляд). И финал вполне можно рассматривать не как метафору, а как реально произошедшее событие. Но все-таки.
Я в детстве просто бредила этим фильмом, как и вообще всем мушкетерским, и, в отличие от многих и многих других лент, «Три мушкетера» я все еще люблю и, наверное, всегда буду любить.
«Две капли сверкнут, сверкнут на дне,
Эфес о ладонь согреешь…
И жизнь хороша, хороша вдвойне!..
Коль ей рисковать умеешь…»
Почему бы нет?
10 из 10
