Преподнесенное солнцеКто хорошо видел Италию, и особенно Рим, тот никогда больше не будет совсем несчастным.
И. В. Гёте
Жизнь не всегда бывает такой, как хочется, и нередко ритм ее становится неприятен сердцу. Чувство долга клонит голову к земле, лишает покоя и вызывает надсадное биение в висках. Ответственна венценосная доля, разлучена с простым человеческим счастьем она. Дни перетекают в недели, те сливаются в месяцы, а они — в годы. Вся жизнь идет по распорядку, но есть в ней то, чего не знает официальный протокол — приятные воспоминания. Они останутся в сердце, сколько бы стран еще ни промелькнуло перед выразительными черными глазами. Мир великолепен, но Рим — он такой один. Сколько бы изящных ни знала принцесса Анна строф, но для лучших своих каникул ей слов не подобрать. Лучше увидеть и почувствовать самим. Ощутить в душе лучение королевского счастья, которое почему-то оказывается скоротечным. Но, скрывшись в ночной мгле, оно оставит на память редкую открытку. У запечатленных на ней людей настоящие образы, честные улыбки, искренние глаза. А еще — легкая грусть от того, что жизнь не остановилась в тот летний день, а продолжила полет, увлекая за собой солнечную комедию.
Где, как не в Вечном городе, лучше соприкоснуться с историей и, если повезет, внести в нее скромную лепту? За свою долгую жизнь Рим знавал разные времена, переживал падение и погромы, но всякий раз восставал, чтоб подарить беззаботную атмосферу всем прогуливающимся и каждому засматривающемуся. На ступенях Испанской лестницы или у основания Колизея, рядом с фонтаном Треви или на набережной Тибра — в любом месте можно ощутить дуновение ветра, несущего флюиды романтического безумия. Оно провоцирует сбежавшую принцессу на абсурдные гонки за рулем мотороллера. Оно заставляет хваткого репортера потворствовать девичьим причудам в надежде на эксклюзивное интервью. И оно превращает взрослых людей в юных авантюристов, живущих сиюминутными удовольствиями. Где-то далеко за кадром остается все, чему не место на каникулах: обязанности, отчеты и унылое соблюдение правил. Всего лишь на сутки, но Анна и Джо узнают, какой же прекрасной задумала природа взаимную симпатию. Она познается вопреки английскому консерватизму, немецкой педантичности, французской мечтательности, нидерландскому бунтарству и скандинавской меланхоличности. В сердце Италии любовь особого свойства — порывистая и внезапная, страстная и всеохватная. На познание пестрого букета ощущений и целой жизни мало, но вечности, чьей неотъемлемой частью стали «Римские каникулы», должно хватить.
Тонкая режиссура Уильяма Уайлера выхватывает подобные ожившей фреске детали, из которых состоит знакомство принцессы и журналиста. Сбывшееся желание Анны поспать в пижаме, ее новая прическа, испытание «Устами истины», уморительная потасовка на плавучем танцполе — радует многообразие фрагментов, сопутствующее приязни молодых людей. В каких-то других обстоятельствах наверняка мелькнула бы мысль о несомненной абсурдности всего происходящего, но благодаря дружелюбной подаче, скорее, захочется самостоятельно окунуться в омут приключений, чем разбираться, как так вышло. Полные комичных ситуаций странствия по Риму заражают своей естественностью, которая на удивление гармонично дополняет сказочную сущность картины. Палящий зной словно бы иссушает вымышленность, и, кажется, будто название страны принцессы не произносится, чтобы не обидеть десяток достойных кандидаток.
Не единожды, крадучись, подбирается отрезвляющее осознание, что безрассудное счастье случайных влюбленных не будет длиться вечно и может оборваться в самый нескладный миг, но всякий раз строгость пасует перед живостью эмоций, которым не потребовалось никакая искусственность. Грегори Пек и Одри Хепбёрн не играли в типажи на съемочной площадке, их герои обрели такую правдивость, потому что сомкнулись с чертами самих актеров. Верность слову и достоинство, интеллигентность и изящество, целеустремленность и открытость — невозможно убедить в искренности душевных порывов, если они далеки от тебя самого. В парочку безумцев влюбляешься так же легко, как в тысячелетнюю архитектуру Вечного города. Иначе и не получается — Рим строили слишком основательно, чтобы в обозначенный час мимо камеры прошмыгнула фальшь.
Но каким бы содержательным ни вышел отдых, а он имеет свойство оканчиваться. За каникулами приходят будни, и от былого веселья останутся одни только фотокарточки. Если представить человеческую память в виде гигантского архива, то там неизбежно отыщутся изображения, которые не захочется извлекать. Мечтается всегда быть на высоте, правильно на все реагировать и с широкой улыбкой встречать новый день. Жизнь, однако, никогда не избавится от полос, как Тибр не потечет в другую сторону. На пленке «Римских каникул» запечатлелся один только миг — тот, что между прошлым и будущим, но в нем странным образом находятся самые распространенные мечты — любовь, признание, вдохновение. Словно крохотный городишко в стеклянном шаре, Рим Джо и Анны способен постоянно поворачиваться по-новому, сохраняя завидную незаурядность. Для признания в самом главном можно подобрать немыслимое количество слов, и все они окажутся верными. А чтобы выразить радость на сердце, достаточно и ласкового взгляда.
На солнце невозможно смотреть без темных очков. Но светило, преподнесенное и оставленное Грегори Пеком и Одри Хепбёрн, глаз не обожжет, а душу — озарит. И сделает это всякий раз, как в самый первый.