Советский страхЖутко мрачное кино, которому так и просится описание 'эзопов язык периода застоя'. Действие вроде и происходит в начале 70-х, но, судя по картинке, чуть ли не в 50-е. Пустынные пейзажи лишённого машин крохотного провинциального городка, занятого только и исключительно изготовлением вина. Главный герой - зашуганный жизнью бухгалтер на крупном комбинате. В комплекте - пасторальные картинки расслабленного конторского труда (ага). Герой большую часть фильма даже в рабочие дни прохаживает по улицам (как?), ведёт странноватый флирт с местной роковой красоткой, а всё остальное время находится под каблуком диктаторши-матери. Сюжет начинает развиваться, когда ГГ получает письмо от женщины, которую он якобы обрюхатил во время отпуска 3 года назадд.
Самый страх в том, что это письмо немедленно выносится на 'общественный суд', и все с упоением начинают обсуждать моральный облик коллеги и товарища. И вот тут то наступает настоящий кошмар, потому как у героя нет абсолютно никакого пространства и личной жизни - ни дома, ни на работе. О его амурных похождениях становится известно всем и, что ещё хуже, все немедленно принимают изложенное в письме за чистую монету и в меру сил принимают участие в судьбе ГГ и его 'ребёнка'. Всё это отдаёт таким кафкианским ужасом: собрание в рабчека, мать, со словами 'ну я же им не чужая', вскрывающая чужие письма, поток фотографий некоего ребёнка, приезд мамаши с малым, наконец, что смотреть на это без судорог невозможно, и лучшим кадром в фильме становятся глаза тихони, который в панике кидается в кузов грузовика, пытаясь скрыться от сюрреализма окружающей действительности. Однако скрыться не получается, так как этот самый сюр уже плотно пророс в его собственных мозгах - и тихоня, подобно заражённому грибом муравью, выползающему на вершину стебля, чтобы быть склёванным птицей, выскакивает на полном ходу из машины, чтобы принять чужого ребёнка, чужую женщину и отвести их в логово хаоса, сплетённое паучихой-матерью.
Отборный совковый сюр, заставляющий горячо благодарить Бога, что нам не довелось застать эту безумную эпоху.