Замок из пескаКогда мускулистое тело чемпиона валится на пол, публика неизбежно испускает шокированный вздох. Это может быть просто нокдаун — ничего страшного, боксер по-прежнему способен как следует отжарить противника. Но какая-то частица силы все равно остается там, под ногами. И нужно обладать неистощимым желанием побеждать, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи и наливать перчатки силой еще большей. В такой момент перестанет иметь значение, сколько раз удалось отстоять титул. Главное, что здесь и сейчас кто-то оказался сильнее, точнее и целеустремленнее. Упав, надо подниматься. Лишь бы было ради чего. И ради кого.
Собравшему с филадельфийского неба все звезды Рокки Бальбоа никогда не приходилось жаловаться на мотивацию, раз уж защита чемпионского пояса стала привычным делом. Но в третьем фильме о своем главном киновоплощении Сильвестр Сталлоне доказывает, что люди и впрямь меняются, порой сами не замечая этого. Где-то была пройдена незаметная черта, и безупречный боксер стал шоуменом. К чему приводит подобный размен, убедительно доказала история Аполло Крида — того самого, что и отдал в итоге титул. Однако богатство, слава, обожание настолько крепко вошли в жизнь недавнего выбивателя долгов, что важнейший момент морального перехода был упущен. Рокки точно видит самого себя в неандертальской физиономии Клаббера Лэнга. Что с того, если неудавшийся актер Мистер Ти беспощадно переигрывает? Страх, который внушает чернокожий громила, естественен, и он опаснее самого натренированного апперкота.
Слаю очень хотелось сделать очередную часть боксерской саги динамичной, чтобы в ней было больше запоминающихся поединков. Этой цели он достиг сравнительно легко, и бой с Халком Хоганом — то еще зрелище, легенду реслинга презентует основательно. Однако чем дальше Сталлоне углубляется в заполняющийся рефлексией характер своего персонажа, тем меньше в нем остается прежнего Рокки, заслуженно ставшего кумиром Филадельфии. В нынешних его поступках не чувствуется настоящего преодоления. Можно весть речь об уязвленном самолюбии, неготовности принять смерть тренера, обострившейся неуверенности в собственных силах, но только не о прежнем героизме. Что поделать, Бальбоа шагает в ногу со временем, недаром на дворе восьмидесятые с их разогнавшейся коммерциализацией. Одно то, что при изменившихся условиях Слай оказался вновь состоятелен в трех ипостасях, говорит не только за его талант, но и за многогранность очевидного, вроде бы, героя.
Хотелось так автору изначально, или свое взяла импровизация, но именно в третьем фильме наиболее заметной стала Талия Шайр. Сам типаж скромной и кроткой жены отважного боксера обрекал ее на незаметность, однако пылкий монолог на калифорнийском побережье заставил взглянуть на нее иначе. Вся жизнь Рокки в эти минуты предстала замком из песка: быстро возведенным, по-своему изящным, но исключительно хрупким. Слова жены подобны бетону, без которого стены здания не наберут необходимой прочности. Поддержка тоже бывает разной, и только неожиданно жесткие фразы жены заставляют гонг еще раз прозвенеть в ушах, как подтверждение окончательно заученного урока. А экзаменатор не заставит себя долго ждать.
Бросается в глаза изменившаяся по сравнению с предыдущими частями операторская работа. Теперь Сталлоне делает ставку на мимику, что порой идет в ущерб правдоподобности поединков. Настоящим слоганом картины стал «взгляд тигра», для его-то демонстрации и пригодился Мистер Ти. Крепко сбитых увальней много, а прирожденных убийц, для которых ринг подобен клетке три на два — мало. Стиль боя может совершенствоваться бесконечно, во всяком случае, Слай посчитал именно так, и по тому, какую работу он проделал, прежде всего, над своим телом, поневоле уверуешь в чудеса человеческого потенциала. Радует, что в «Рокки 3» обилие гламурной мишуры не является для автора чем-то большим, чем ярким оформлением, и в желании нагнать пафоса совсем уж далеко он не улетел.
Самодостаточность третьей ленты и ее слабая привязка к оригиналу, с одной стороны недостаток, но с другой, и неоспоримое достоинство. Да, «Итальянский жеребец» давно уже стал «конем», но не потерял от этого ни частицы породы. Неуклонное стремление к самосовершенствованию, граничащее с одержимостью, принесло новые всходы, и лента бодрым бризом прошлась по истории спортивных драм. Как бы ни увлекался порой Сталлоне в желании все круче развивать имевшийся у него незамысловатый материал, а обаяния действующим лицам не занимать. Путешествие по биографии вымышленного боксера делает очередную остановку, во время которой самое время понять, что не так страшен проигрыш сопернику, как поражение самому себе. Простая вроде бы вещь, но иногда, чтобы вспомнить ее, нужно и на полу поваляться. Лишь бы затем встать и показать настоящий взгляд тигра, выдержать который не сможет никто.
