Развод миллениаловБалансируя между драмеди и трагикомедией и оставаясь необъяснимо точным эскизом с жизни, «Брачная история» - это изображение того, как сейчас выглядит брак и развод поколения Y, представленный его определяющими актёрами и режиссёром.
Невозможно отказаться от ассоциаций с «Крамер против Крамера», которые этот фильм вызывает, но эти две истории современны друг другу и совершенно отличаются. Если в восьмидесятых героиня Мерил Стрип хотела свободы от роли жены и домохозяйки, то героиня Скарлетт Йоханссон, Николь, этой свободой обладает с лихвой, более того, реализовывается творчески: она и мать, и жена, ещё и актриса. Но здесь же появляется другая история: она не счастлива в своих отношениях с мужем-режиссёром, потому что является только условной музой, ей отведена роль жены гения, которая способна реализовать собственные способности только благодаря таланту своего мужа, и собственного профессионального выражения она уже лишается. Как говорит её адвокат в исполнении Лоры Дерн: «Она владеет половиной его гения». Николь и этой линии раскрытия женщины как самостоятельного творца отводится гораздо меньше времени, чем основному конфликту фильма, но здесь выражен один из самых актуальных дискурсов о женщине, реализовывающей себя творчески. Ведь до сих пор вокруг этой темы повисает куча вопросов о том, способна ли женщина быть гением, но Николь из «Брачной истории» уже номинирована на «Эмми» за режиссуру, пока в нашей реальности ту же награду рубит Фиби Уоллер-Бридж и другие талантливые женщины, и её уже бывший к этому моменту муж понимает: всё это время он был женат на равноценном ему творце. Она наконец-то стала ему ровней.
Хотя сам по себе брак Чарли и Николь можно было бы назвать равным, если бы не уже упомянутая тень гения, в которой приходилось находиться Николь, ведь все современные элементы тут есть: они делят обязанности по дому, Чарли готовит и участвует в воспитании их сына столько же, сколько мать, он даже чистоплотнее её, любой пост-советский человек уже подумал бы, что это невероятно прогрессивные люди, но в нашей реальности подобные отношения уже приходят в порядок вещей. Далее мы узнаём, что равенство это мнимое, и из-за этой тени Николь теряет свою индивидуальность, которую ей предстоит найти к концу фильма. Вся их жизнь устроена так, как это задумал Чарли, и мнение Николь никогда не берётся в счёт. Тогда они и решают развестись.
Чарли и Николь хотят развестись друзьями, без скандалов и деления имущества, хоть адвокаты и предупреждают их, что это может быть за беспощадный процесс, и они пытаются сохранить собственные голоса трезвого разума, пока обещанное не исполняется, и эта пара не оказывается по уши в говне, полившемся из конверта с документами о разводе. Их внутреннее напряжение как раз и подскакивает до пика в тот момент, когда они решают поговорить как серьёзные взрослые люди, и именно тогда срываются, начинают кричать друг на друга и вываливать все претензии, накопившиеся за эти годы. Они уже попали в адвокатскую грызню, из которой сложно выбраться, и выбираются они только благодаря тому, что любят друг друга. И благодаря этому расстаются, в итоге, мирно.
Любят не так, как раньше, как любят друг друга молодожёны или любовники, а любят душевно и всё ещё грустно, что заставляет разрыдаться в финале. Они все ещё чувствуют заботу и переживание. Всё ещё чувствуют себя семьёй и болеют друг за друга – об этом говорит фильм. Как мы раним друг друга, как мы всё равно остаёмся заодно, и как сложно расставаться, не обидев кого-то, не порезавшись и не порезав (ещё один образ фильма).
Барберы – хорошие люди. Точнее, не так. Они не хорошие, и не плохие, это наши друзья, за которых ты переживаешь и которых тебе всё равно жалко, даже несмотря на то, что они могут сказать или сделать друг другу, потому что в их словах ты слышишь то, что мог сам или сама сказать или подумать. Их проблемы – это твои проблемы, пусть даже у тебя нет ни одного брака за плечами и уж точно нет детей. Каждая их реплика, иногда грустная, иногда уморительная, дышит жизнью так, что, наверное, это могло бы произойти в соседней комнате (и, возможно, происходило). Здесь же раскрываются невероятные драматические таланты Скарлет Йоханссон и Адама Драйвера.
Ноа Баумбах удивительно рифмует своё произведение эдаким трогательным верлибром. Он уводит персонажа из кадра за ближайшую стенку так, чтобы он говорил через открытую дверь, мы видим героев через приоткрытую щель, и это создаёт ощущение присутствия, камерности и близости истории нам.
Один из самых запоминающихся для меня кадров – тот, когда Николь и Чарли вместе закрывают ворота, и на долю секунды они переглядываются – и тут же между ними оказывается стена. Вообще, подобная стена периодически возникает между ними, рождая постоянное их разделение, и этот перегляд как идея-рефрен всего фильма: «Может, нам удастся всё сохранить? Может, мы бросим развод прямо сейчас?». Но они понимают, что этому не суждено произойти, что их отношения погибли без возможности реабилитации, остаётся сохранить лишь ту теплоту, которая возникает, когда вспоминаешь, за что полюбил и полюбила этого человека. Ради ребёнка, ради другого и ради себя.