Шаг влево-вправо — побег! Прыжок на месте — провокация!Мне нравится Панфилов. В том числе за то, что не терпит чернуху и не размазывает персонажей по кадру, как пахучую массу пластичной консистенции. В его фильмах люди даже одеты всегда так, что видно: они уважают себя и дело, которому служат. Особенно хороши военные и НКВД. И это ничего, что система их предательски подставляет — у Панфилова они остаются людьми. Ну, или очень стараются. Возможно, поэтому репрессивно-лагерная тема у мастера местами провисает.
Характерный эпизод. Блестящий, как адъютант его превосх-ва, офицер СМЕРШа не следует тупой установке сверху, а сам включает голову и разгадывает «хитрую» легенду абвера про дочку, что якобы провела Шухова по минному полю. И нет, он совсем не похож на идиота и тоже хочет себя уважать. Но что-то здесь не стыкуется.
Лагерь, что мы видим, также совсем не содрогает. Наверное, и не должен. Уверен, кому-то это даже напомнило армию. Или «вахту». Помнится, Варлаама Шаламова в «Денисовиче» тоже многое что озадачило. Например, кот. В настоящем лагере его бы сразу съели. В фильме кота нет. Но остальная клюква, отмеченная зеком с почти 20-летним стажем, развешана обильно, как и в первоисточнике.
Шухов прячет запасы съестного и табака в матрасе. Спальные принадлежности зэка включают подушку в наволочке. Жизнь в лагере очень несуетная. Работа также. Одежда сносная, на ногах валенки. Охрана не следит за выработкой. Баланда достаточно густая, чтобы пользоваться ложкой. Зэк вступает в дискуссию с охраной на тему о правах ч-ка. Бригадир — свой мужик. И главное — нет урок. А где же они? Ну ясно, «особый лагерь». Тогда он не отражает. Совсем.
Для Панфилова всё это вторично. Он же нам не про лагерь. А про Шухова, который должен олицетворять скромное обаяние русского крестьянства, попавшего в переплёт, но сохранившего в душе Бога. Всё так. Хотя и не настолько гладко. Стукачей, к примеру, среди крестьян было больше всего.
С обаянием у героя тоже не задалось. Шухов ведёт себя виктимно, как побитый пёс. Постоянно щерится, смотрит заискивающе, туповато хохмит. А где Янковский подсмотрел эту сутулую пластику? Вот это скрюченное перемещение короткими перебежками на полусогнутых? Лично я видел подобное только в азиатских фильмах. Но что более значимо, выражения на лице Шухова застревают чуть дольше, чем нужно — это сообщает персонажу манерность, которая как выражение подавленного Эго совсем не обаятельна.
И вот я уже не могу отнести к Шухову толстовские слова о «непостижимом, круглом и вечном олицетворении духа простоты и правды» - так классик описал Платона Коротаева, другого народного персонажа, также призванного в своё время объяснить, почему мы устояли против очередного супостата. Коротаев, не привязываясь ни к кому, любил всех. Его позитивность вызывала симпатию. За что так уважают Шухова соседи по бараку, я не понял. За праведность? Сдаётся мне, с учётом вышесказанного этого будет мало.
Жизнь Платона Коротаева, как он сам смотрел на нее, «не имела смысла как отдельная жизнь: она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал». Это религиозное отношение к миру. Кстати, Шаламов считал его самым жизнеспособным в условиях лагеря.
Шухов также религиозен. Настолько, что режиссёр прогибает под него жанр — в фильме появляются магические сцены. Но в отличие от толстовского «мужика» с его светлым фатализмом и глубокой верой в торжество нравственного закона, Шухов сентиментален до слёз. Он слишком сосредоточен на личном. И это, несмотря на мистические эпизоды, выводит его за рамки когорты победителей. Шухов адаптивен, потому что слаб. А сила? Сила исходит от Чуриковой. Присно и во веки веков.