Секс-ЭскапизмВ сером-сером мрачном Лондоне (совсем не в том Лондоне, о котором мы все мечтаем), в обшарпанных кирпичных домах и в таких же серых, замызганных квартирах мужчина и женщина, предположительно от скуки, регулярно спариваются по средам. Они не разговаривают, они нарочно делают вид, что им всё равно, в момент близости они далеки, но когда расстаются всё не могут забыть. Всё, что их связывает — животный секс, без обязательств, без стеснений, естественный, природный, страстный и холодный одновременно, бесчувственный. У Него за спиной развод, двое детей, с которыми Он иногда видится, и ледяная бывшая; у Неё глупый и верящий всему муж, сын и мечты о большой сцене. Сейчас же Она просто играет в любительском театре на окраине города и, как бы банально это не звучало, ей нравится Теннесси Уильямс. И, как может догадаться зритель, Её мечты о сцене тщетны, так же как и тщетна Её попытка убежать от реальности опостылевшей жизни актриски-неудачницы в прекрасный мир траха с незнакомцем, который не будет задавать лишних вопросов. Который просто будет «работать». В эти прекрасные моменты забвения — не нужно играть и незачем больше притворяться, когда уже наперёд знаешь, что после всего молча встанешь и уйдешь восвояси, минуя долгие объяснения и ненужные признания в чём-либо. Нет, не в любви, увольте, но хотя бы в симпатии.
Все, кажется, помнят, что status quo в отношениях крайне полезная штука. Даже в таких ни к чему не обязывающих. Но вот беда, кто-то всегда рано или поздно да нарушит этот статус, женщина — это женщина, но если это сделает мужчина — жди беды. Он был совершенно одинок, Его голубые друзья шлялись по наркопритонам и как заштатные философы-андердоги не умолкая трындели о том, что так нельзя, нужно во всём признаться, секс без разговора — не любовь, а вот с ним — уже другое дело. И вообще, так хотя бы честно. Угораздило же Его проследить за Ней, самолично разрушить этот образ прекрасной незнакомки: яростной в постели, молчаливой и решительной сразу после оргазма, заискивающей и хищной — перед его дверьми. И так по кругу, и так до бесконечности, возможно даже много лет, если бы не его глупая попытка уничтожить Её жизнь, оправдывая это лишь тем, что Она выглядит несчастно (как будто бы Он выглядит иначе) — и эта попытка заведомо обречена на провал, учитывая тот факт, что Она всё ещё имеет некую психоэмоциональную связь со своим мужем, ребёнком. Чувство семьи для Неё всё ещё не потеряно, вообще, Она может «чувствовать» хоть что-либо — и в этом Её основное отличие от Него, человека, оставившего все свои несбыточные мечты и сконцентрировавшемся лишь на удовлетворении основных мужских желаний и потребностей.
И финал закономерен и предсказуем, потому что эти отношения были бы ещё более пустыми, чем существующие — реальные. Презерватив, который по умолчанию полагается надевать перед каждым соитием, — отличная метафора постсемейной холостяцкой философии. Несмотря на экстремальную близость в момент пика их разделяет не только кондом, но и негласный договор молчать обо всём, даже если очень хочется что-то сказать. И вот это простое человеческое желание узнать хоть что-то о женщине, с которой трахаешься каждую среду, низводится до обыкновенного перепихона без слов на грязном ковёрчике на полу замызганной холостяцкой квартиры и последующей навязчивой манией преследования по неуютным лондонским улицам. Он почти зверь, наверное поэтому Он так хорош в постели. Кажется, всё Его логово пропахло спермой — и есть в этом некая безысходность, ведь ни Ей, ни Ему уже не двадцать, а Она ещё и лелеет в себе некоторые, пусть и смешные, но амбиции. Желание пообщаться нарочно задавлено желанием потрахаться, и камера намеренно и без стеснений выхватывает эти моменты тотальной безысходности. Но что-то не сработало. И почему Он решил, что Её может интересовать нечто большее в нём?!
Малопривлекательные, да к тому же и плохо освещённые части тела героев тленны, как и их души. В них нет красоты, нет энергии сексуального либидо. Документалистская камера откровенно живописует людей в мире, где духовной коммуникации между полами больше нет. Секс становится механистичным и антигуманным, подчёркнуто формальным — лишь для того, чтобы излить лишнее семя и получить удовольствие, не более. Режиссёр как будто бы даёт героям уникальную возможность исправиться, но нет — инерция судьбы сильнее мелких животных страстей, со временем проходящих, как и всё в этом мире. Занимательное подглядывание за жизнью других оборачивается асексуальным триллером об ужасах жизни современного человека в постиндустриальном городе мира, где по серым улицам бродит призрак деградации и распада всех институтов, худо-бедно связывавших людей на протяжении последних нескольких тысяч лет. Это не люди, и не животные, это анти-эдиповские «желающие машины» без эмоций, привязанности, почти полностью лишившиеся чувства долга и ответственности за тех, кого породили. Они оба желают, кто-то больше, кто-то меньше, и только один из них догадывается, что это путь в никуда. Достойной альтернативы семье ещё никто не придумал, поэтому только назад, к славному прошлому, к фамильным грёзам, к корням, ибо впереди — лишь забвение и пустота атомизированного общества нового Вавилона.
