КанонеркаПоворотный для Китая 1926 год. Американский флот на службе «его республиканского величества» Калвина Кулиджа. Боевой расчёт паровой канлодки «Сан Пабло» доблестно несёт доктрины старика Вашингтона в опиумные притоны Шанхая. Где-то в глубине нации зреет молодой Мао, а пока националисты верховного главнокомандующего революционной армии Чан Кайши проворно освобождают берега Хуанхэ от имперских миссионеров дядюшки Сэма.
В 1966 году, когда на американские экраны вышла «Песчаная галька», Соединённые Штаты уже год как завязли в джунглях Вьетнама, ещё не подозревая насколько унизительными будут для них последствия этой военной компании. Случайно или нет, но фильм Роберта Уайза вышел именно в этот период. То ли взывая к ура-патриотическим чувствам зарастающей буйной растительностью потенциальных новобранцев, то ли ровно наоборот, клеймя машину армии и стихию войны супротив мизера человека-пешки.
Лента балансирует как та вышеназванная морская посудина между «звёздно-полосатой» гордостью и славой, и токсикозным похмельем капиталистической демократии. Американская армия, как известно из истории, не умеет воевать, она умеет исключительно оккупировать слабые «пятые точки» стран «третьего мира».
Странно видеть другое — военную драму от записного постановщика бродвейских мюзиклов. После шекспировского размаха песен и плясок «Вестсайдской истории» и альпийского бенефиса голосистой миссис Эндрюс, сурового мужика Маккуина в сдвинутой набок бескозырке-панаме и просаленных машинным маслом клешах.
Параллель всё же есть. Ладно скроенный по тому, что называется «Голливудские лекала», он был идеальным номинантом на Оскар в год своего выхода. Местами впадая в непростительную межнациональную мелодраму, он как-то выдерживает бойкий стиль со слоганом — «Один против всех… и как следствие… все за одного». Спасти «рядового Хольмана» ценой развязывания войны, сколько зритель такого уже видел, и не только в кино. Но центр картины, без сомнения, Стив Маккуин.
Его образ предельно чёток: изъеденный морщинами лоб, прозрачные глаза, волевой подбородок, минимум мимики, максимум действия — типичный портрет обособленного индивидуалиста, не подчиняющегося никому. Именно в подобных лентах и фигурах рождался его культ главного героя экшна конца 60-х начала 70-х. Таких сейчас без особого успеха при полном отсутствии обаяния и органики, пытается играть Джейсон Стэйтем. Маккуин и прожил не так много и «ушёл очень кстати», уже в 80-е, таких как он, заменят перекаченные эмигранты-истуканы.
Что до режиссёра, то Уайз, конечно, из той породы хороших, но не великих, про каких молвят — профессионал. Но в Америке таких слишком много, возможно больше, чем где-либо в галактике. И широкоформатные панорамы Азии у него выходят «вкусно», и загорелые морячки в матросках сногсшибательно стильны, и драматический эффект где надо слезу выбьет, и целомудренный поцелуй минутой. Романтика боевых солёных псов — это вам не пехота. И логичен анхэппи-энд, -»… а ведь я был почти уже дома»…
7 из 10