Переживание инаковостиМое внимание привлекли отношения Каси и Марыси (panna Nikt) — они, мне кажется, сложнее, чем отношения, во-первых, просто подростков, во-вторых, манипуляции и влияния одного более целостного героя на более бесхребетного. Их необычность в отношениях с аффектом — с одной стороны, он одинаково реален для обеих героинь, с другой, одна из них в состоянии использовать его манипулятивно, а другая находится под влиянием — но непонятно — того же аффекта или же манипуляции, основанной на демонстрации ценности аффекта?
Изначально необычные способности, например, читать мысли (возможно, это просто что-то очевидное, что учащиеся в этом классе могут предугадать, а новая ученица еще не знает) и неподчинение системе, странное поведение привлекает внимание новенькой к Касе, дружба между ними возникает на почве инаковости на общем фоне. Способность жонглировать аффектами делает Марысю зависимой от новой подруги, которая находясь в его власти, делает привлекательным заблуждение, что с помощью него можно познать неизвестное и стать свободнее. Кася черпает вдохновение в этой дружбе с Никто, находит собеседника, который однако слишком всерьез принимает игру. Панна Никт оказывается таким же заложником аффекта, как и Кася. Но у одной аффект более интересного плана (сомнительная градация аффектов), у другой — связан с новой для нее ситуацией мегаполиса, статусом «бедной» и желанием от него избавиться. Но он-то вовсе не приближает ее к свободе, как впрочем и то, что демонстрирует Кася, не делает ни ту, ни другую свободнее.
Кульминацией в развитии этих отношений стало то, что Кася умудряется показать Марысе ад, как он представлен в ее воображении, в коммуникацию с которым она может вступать, что несет разрушительные последствия для обеих, поскольку стирает между подругами последние границы, снимает дистанцию, но не отменяет ее причин. Кажется, что копирование и желание стать похожей на новую подругу — следствие успешной демонстрации ценности аффекта человека, превращающего его в искусство, и неспособность вычленить свой собственный (более актуальный), а не желание стать кем-то другим из-за отсутствия себя (или это как часть аффекта, но вовсе не невозможность стать), однако это нежелание — намеренное разрушение. От этого героини страдают обе. В этом смысле они одинаково разрушены и одинаково никто.
При этом девочка Никто (Марыся) не выглядит бесхребетной, она полна решимости уничтожать себя, уничтожать то, что она считает непривлекательным — следы психологии бедняка, бескультурность выходца из провинции.
Отношения с Эвой были уже не такими тяжелыми, поскольку обе играли по правилам и получили свою выгоду, в целом они есть следствие предыдущей «дружбы». Страшно от акта приписывания статуса «Никто», а именно сблизившиеся Кася и Эва в конце отрицают всю сложность происходящего тем, что избавляются от действительно сложного и требующего внимания субъекта, находящегося в аффективной ситуации полной смены среды и образа жизни, среди «богатых» подруг, приписывая ему статус просто несуществующего в их поле зрения, т. е девочки Никто, в которой они были зачем-то заинтересованы не только как в том, кем можно манипулировать, но с кем можно было разделить инаковость.
10 из 10