Синдром Вуди АлленаВ свое время, первая лента мастера-на-все-руки Романа Каримова снискала себе добрую славу как образец хорошо сбитого малобюджетного российского кинематографа, способного привлечь зрителя даже при полном отсутствии рекламы. В каком-то смысле, фильм продолжил тенденцию крепкосбитых авторских малобюджеток и даже приобрел вокруг себя некий ореол культовости. Ныне же его, как минимум, постоянно использую как оружие в борьбе с российскими блокбастерами, преподнося «Неадекватов» в качестве примера истинного старания, настойчивости и профессионализма, о существовании которых многие российские режиссеры уже давно забыли. Но достоин ли данный фильм столь лестных отзывов и зашкаливающего рейтинга зрителей и критиков, да и в чем, собственно, заключается секрет его привлекательности?
Формально, «Неадекваты» предстают как мелодрама с периодическим выходом в ультрасентиментальность. Даже неискушенный зритель заметит, что сюжет чуть ли не выкроен из целого набора разнообразнейших штампов всех мастей и окрасок. Генеральным штампом является, конечно, чисто вудиалленовский главный герой. Приехавший из провинции, человек средних лет, у которого тут же завязываются «близкие контакты третьей степени» с привлекательной старшеклассницей из соседней квартиры, который безупречно удовлетворяет свою сексуальную начальницу, готовую ради него ползать на коленях и повышать зарплату всему отделу, и, естественно, он может в два счета с улыбкой супермена уработать парня, что моложе его на десять лет. Также протагонист гордо носит в себе глубокую душевную травму из прошлого, и порой ощущает чувство вины, не совсем понятное и правдоподобное, а, в довершение всего, периодически теряет самоконтроль, ставя на место очередного кассира из супермаркета или секретаршу.
По идее, мы должны постичь всю глубину сложной и противоречивой экзистенции персонажа, понять все разнообразие его душевных комплексов и проблем. Но что-то постоянно мешает с ним сродниться, по каким-то неизвестным причинам его «персона» постоянно ускользает от понимания и сопереживания. Возможно, одной из причин является тот факт, что Виталий отчаянно и неудачно саморефлексирует и пытается дистанцироваться от собственной сущности, в связи с чем, для зрителей, истинное лицо персонажа постоянно скрыто маской. По сути, весь фильм и есть некий курс углубленного самоанализа, пути к себе, который аудитория проходит вместе с Виталием. Истина же, к коей нас подводит режиссер заключается в простом банальном факте — верь себе и своим чувствам. Как гласит известная присказка «ты — тот, кто ты есть», не более, не менее.
Возможно, в этом и кроется секрет безинтересности образа Виталия вопреки всем стараниям автора — с одной стороны, он слишком киноклишированный, с другой — слишком антикинематографичный, банальный и не умещающийся в рамки своеобразных кинопонятий. Слома в образе не происходит, хотя он подразумевался. Данный персонаж — этакий киноэксперимент, со своими удачными и неудачными моментами. Однако, как минимум, можно утверждать, что подобно рода героев российский кинематограф преподносит зрителю крайне редко. Хотя сам персонаж, как и вся конструкция и атмосфера фильма, конечно, заимствованы у Аллена, который экспериментировал с ними куда успешнее. (Занятно, что Аллен такой же трудоголик и человек-оркестр как и Каримов).
Вторым уровнем, на котором разворачивается нарратив ленты является взаимодействие Виталия с «неадекватным» социальным окружением. На примере протагониста режиссер дал понять, что желает достичь репрезентации естественного существования личности, сломав барьеры психоанализа и раскрошив все теории бытия. Тут же Каримов аналогично утверждает, что социальная, меж-личностная жизнь в целом куда шире любых психологических теорий и интерпретации. У каждого своя роль, которую можно прочитать за секунду по его выражению лица. Однако интересно, что, даже отклонения от этого линейного чтения своего заученного текста в виде периодического снятия масок приличий, девиация от стандартных норм поведения и прочее представляется Каримовым как не выхождение из роли (т. е. акт свободы), а, в некотором смысле, нестандартная импровизация на той же сцене. В этом отступлении нет живой естественности, вчувствования в само бытие. Из всех персонажей картины только один являет собой действительное воплощение настоящей жизни — девушка-подросток, которая эту самую жизнь на корню отрицает.
Интересно заметить, что в какой-то момент, даже она поддается злым чарам психоаналитического толкования и структурного упорядочения личности. Но и это поражение нужно ей только для того, чтобы еще сильнее утвердиться в победе. Так же, как практически во всех мировых произведениях искусства, спасение для главного героя от окружающей фальши и, не в последнюю очередь, от самого себя, несет молодая красавица, еще не успевшая врасти в мир тотальной симуляции и его вечную ложь, более того, всеми силами сопротивляющуюся подобного рода врастанию. Ее нигилистическое отрицание служит только утверждению, отчаянный пессимизм лишь прикрывает нежно теплящуюся в сердце любовь к жизни, которую она не хочет разменивать на иллюзию счастья. Конечно, нужно отметить, что это тоже нетипичная и неадекватная устоявшимся каноном девушка-спасительница, в этом персонаже присутствует невероятная самобытность и сила ни на что не похожего художественного образа.
Ее взаимодействие с главным героем — это практически абсолютное попадание, оправдывающее любые киногрехи картины. Это уже не просто взаимоотношения персонажей, а рождение чего-то сущностно важного для всякого человека как личности. Пожалуй, возникающую между ними реакцию нельзя назвать любовью, а скорее каким-то глубочайшим взаимопониманием двух паяцев, которые прямо на сцене посреди декораций чуть ли не божественным образом понимают фальшь своего положения и скрытую за ней жажду подлинности. Только через отражение и преломление в сознании другого, они впервые находят свой собственный образ. Есть в их союзе что-то по-настоящему интригующее, цепляющее, романтически свежее и непосредственное.
Положа руку на сердце, можно ли с однозначной уверенностью сказать, что это хороший фильм? Да, но этому утверждению будет сопутствовать некая тень сомнения. Безусловно, картине присуще какое-то вдохновение, к тому же она не лишена чувства прекрасного. Да, она не скучная, характеры выписаны прекрасно, ясно прослеживается основная идея, рейтинги кинокритиков и зрителей говорят только о ее достоинствах. Но при этом во время просмотра почему-то подчас возникает чувство «неественности», словно проблемы, обуревающие Виталия, окруженного миром «неадекватов» вдруг захватили сам фильм, причем, если по сюжету главный герой в итоге от них избавляется, то разве можно сказать об этом применительно к картине в целом? Разве мораль фильма заключающаяся в том, чтобы всегда оставаться собой и что любовь тебя спасет не представляется совершенно «неадекватным» паллиативом причем без всякой алленовской самоиронии? Каримов, конечно, слукавил, решив пойти в угоду публике и встать на рельсы старой доброй (и всеми любимой) романтической трагикомедии, что становится все более очевидным ближе к финалу. Однако, суммируя, можно однозначно утверждать, что положительные качества фильма превалируют абсолютно. Среди моря второсортных комедий за миллионы долларов, «Неадекваты» выглядят как единственный по-настоящему адекватный гражданин в толпе помешавшихся идиотов.