Ветер«Ветер» — один из девяти фильмов В. Шестрема, снятых в Голливуде, и, возможно, самый известный из них. Когда смотришь его сейчас вместе с музыкальным сопровождением, написанным А. Маренга в 2007 году, многие его выразительные стороны (суровость интонации, свобода в обращении с киноязыком) оказываются излишне усилены и порой вызывают у зрителя противоречивые ощущения: музыка Маренги блистательна и может восприниматься в качестве самостоятельного произведения, чрезвычайно сложно выстроенного и тематически разнообразного, но она слишком осовременивает материал, лишает его аутентичности (также как и музыка The Cure, наложенная на «Носферату»).
Шестрем комбинирует жесткий реализм, не приемлющий лиризма и мелодраматизма, со своей склонностью к визуальной метафорике, создавая уникальный для тех лет стилевой сплав, послуживший впоследствии источником вдохновения для Бергмана. Режиссер избирает сквозным мотивом ленты ветер как символ тщеты человеческих планов и надежд, неотвратимого движения времени, стирающее настоящее неотвратимостью будущего.
Главным же приобретением фильма становится открытая еще Д. У. Гриффитом Л. Гиш, способная создать обобщенный, но в то же время пластически и мимически конкретный образ хрупкой неопытности, почти детской беззащитности перед лицом надвигающихся бед. Интонацию картины можно определить как остро меланхоличную, порой болезненно-трагическую в показе человеческого сопротивления обстоятельствам.
Тем более неправдоподобным выглядит оптимистический финал, провозглашая избавление от фобий и обретение семейной гармонии, он еще более обнажает структурный дисбаланс между формой и содержанием, увлеченность режиссера выразительными средствами, используемые особенно эффектно в финальной борьбе с ветром и вторичность для него рассказываемой истории.
Работая в США, Шестрем за 60 лет до Бодрийара сформировал представление об этой стране как безжизненном первобытном ландшафте, поглощающем любые человеческие усилия по его обживанию и окультуриванию. Борьба с природными стихиями — тема, заботившая Шестрема еще с его ранних картин («Ингеборг Хольм», «Терье Виген» и пр.) и служила аллегорическим выражением попытки человека обуздать собственные страсти, что всегда выглядит в глазах атеиста делом безнадежным, отсюда и проистекает пессимизм «Ветра». Однако, этот однобокий фатализм не должен отвлекать зрителя от созерцания технической виртуозности этой картины, ее эмоциональной и визуальной выразительности.