Ты будешь цвести, и я буду житьЛюблю я сложные фильмы. Обожаю. «Читать» такое произведение - это как узнавать человека. Увлекательно. А также вызов. Бью копытом и иду вперед.
«Фонтан» - мой самый любимый фильм в мире. Как тогда в 2007 в кинотеатре, которого больше нет, я смотрела его позвоночником, так и сейчас, я продолжаю смотреть и понимать его нутром. А такие эмоции больше не давал никто. Это реально произведение искусства.
Завораживающие кадры, особый колорит, красивейшая музыка Клинта Мэнселла. Высокий уровень сочувствия, ведь мы всю картину физически ощущаем тоску Томми по Иззи. Как он ведет учет годам без любимой на своем теле. А какая правдивая и чувственная постельная сцена супругов, лучшая в своем роде, эталон.
Рассматривать западное искусство в отрыве от Библии невозможно. Аронофски в своих фильмах часто исследует или прямо цитирует библейский сюжет. Колорит выбран неслучайно. Этот божественный золотой (вспомним Византию, да и наши храмы), который светит на темные густые земные краски. Примечательно, что смерть белая (все цвета разом).
«И когда ты вернешься, я стану твоей Евой. Вместе мы будем жить вечно».
В первую очередь это фильм о вечной любви, которую пара проносит через века. О том возможном обретении «правильного» именно твоего возлюбленного, к которому каждый стремится. Аронофски пытается осмыслить отношения и роли в отношениях. Герои идеальны, как Адам и Ева в Эдеме до грехопадения: живут вдвоем, в своем теплом уютном, несмотря на обстоятельства, мирке. Но осознание ценности таких отношений возможна только через принятие ее конечности. Смерть, как тень, неизбежно рядом, даже если мы в раю и пока о ней не догадываемся.
Мы видим, что Томми одержим идеей спасти Иззи, это занимает все его время, все его мысли. Он измучен ожиданием, отсутствием результата, работой на износ, переживаниями за жену, ведь он врач и прекрасно знает, что ее ждет. Он неистово бьется, но делает это из эгоизма. Она для меня. Томми заботится о жене, словно птица, которая укрывает крыльями птенцов.
Книга, которую пишет Иззи – прямая проекция ее жизни (а у какого писателя не так?). Инквизитор – опухоль, Иззи – королева Испании, Томми – конкистадор, древо жизни – лекарство от смерти. Тут все ясно.
В какой-то момент мы обнаруживаем, что Томми один, даже Иззи уже не боится и стремится в этот новый опыт, в смерть, лучше сказать, перерождение. Решение его сверхзадачи оказывается не востребованным. И он переориентирует ее на себя.
Дерево в христианском искусстве символизирует жизнь, бессмертие, связь земли и неба, а вечнозеленое дерево – воскресшего Христа. Вспомним сцену, когда дерево такое старое, почти мертвое, достигнув Шибальбы, расцветает.
Хотя Томми главный герой, через него мы видим сюжет, в картине подчеркивается его «вторичность». Чем он занят – он спасает Иззи, выполняет ее поручения. В любой из их жизней. Но сводить «Фонтан» к схеме: дева в опасности и сражение с драконом - упрощать. Как палка-палка-огуречик сравнить с «Обнаженной» Ренуара.
В фильме наглядно показано, что женщина отвлекает мужчину от его служения (или от того, что он считает истинным служением), но взамен дает подлинный смысл.
Не пойдя на прогулку с Иззи в начале фильма, Томми закрывает себе возможность найти разгадку быстро и легко. Это вопрос доверия жизни. Перед героем постоянно предстает дилемма: упорствовать или идти просто жить. Как это сложно, когда видишь впереди лишь цель, ведь сознание сужено. В конце, когда Томми делает «верный выбор», он обретает решение без напряжения.
«Знаешь. Узнаешь».
Аронофски подчеркивает, что женщина «выше» мужчины. Она дальше видит и глубже чувствует. Более мудрая ведет его по Пути, в котором он должен вырасти. Томми буквально питается от нее, чтобы жить дальше. Ведь Иззи не просто женщина, именно она источник (вот при чем здесь фонтан), она древо жизни (и как словосочетание и как значение каждого из слов по отдельности), режиссер показывает это прямо: параллелизмом волосков на шее и на стволе. Томми принимает положение: «Забери меня. Покажи!»
Книги по саморазвитию учат нас достигать целей, быть настойчивыми и сосредоточенными. Аронофски напоминает о восточном пути как о наиболее эффективном, не случайно «ожидающий» Томми проводит годы в медитации, цигун и рефлексии.
Анализ затруднен мифологическим повествованием: переплетением времен и ситуаций. Ум же привык к линейным историям. Но именно отключение ума (что, например, делает Гай Ричи в «Револьвере») и позволяет нам расширить восприятие «смерти, как акта творения».
PS: Я не буду повторяться про мужчину-женщину в индуизме; про христианское и мифологическое течение времени; и про Платона. Здесь это тоже есть. Кому интересно, почитайте мое эссе к фильму «Мама!», т. к. эти два произведения в творчестве режиссера неразрывно связаны.
Кольцо – символ соединения и вечности, обручальное – неразрывного союза.