«Воображение важнее знания», — говорил Альберт Эйнштейн, переворачиваясь в гробу, чтобы улечься поудобней и просмотреть-таки залпом двадцатку серий очередного анимэ. Ну, например, «Семь смертных грехов». А что, почему бы и нет?
На первый взгляд, здесь есть всё, что способно развлечь на ближайший выходной или два. Прекрасная дева с длинными ногами и пышными формами, так кавайно краснеющая — конечно же, принцесса. Горстка странных существ с магическими способностями, в свободное от файтингов время похожих на обычных мальчишек и девчонок. Расколовшееся надвое фэнтезийное королевство, цветущее буйной зеленью, плавно перетекающее из мира мёртвых в мир фей, таящее как демонов, так и Святых Рыцарей. Исключительно яркие, светлые краски. Беззаботным, ребячливым смехом звенящие опенинг и эндинг.
Сюжет прописан очень грамотно для поддержания фанатского интереса, но, к сожалению, недостаточно целен для создания художественной ценности. Затравка даётся в первом же эпизоде: найти участников Семи Смертных Грехов, некой банды преступников, обладающих особыми силами. Ровной стрелой — с минимальными лирическими отступлениями — летит повествование по городам и весям, по очереди знакомя зрителя с новыми героями и с завидной регулярностью балуя его боевыми сценами. Последние сопровождаются характерными для манги стопкадрами с описанием того или иного приёма («Огненный шторм», «Полное отражение»), что добавляет пафоса и подогревает фанатские споры, чья техника круче. Ну и для разрядки обстановки на заднем плане хрюкает и визжит юмористический элемент — говорящая розовая свинья.
Описанию и развитию персонажей уделено не так много внимания, как их боевым и поведенческим фишкам. Целью было сделать их максимально разными и узнаваемыми, а не чувствующими и думающими. Только у одного из героев (Бана) легенда как следует продумана и связана с олицетворяемым им грехом, остальные перебиваются жалкими обрывками предыстории, кажется, нужными лишь для «отдыха» между поединками. Во второй половине сериала эта тенденция увеличивается лишь по нарастающей: два последних Греха (Гаутер и Мерлин) едва представлены — и тут же брошены на поле битвы. Кроме того, повествование вдруг начинает метаться от главных героев к второстепенным, наполняясь мотивами и флэшбэками людей и полумонстров…
С коммерческой точки зрения, обилие «дыр» в характеристиках персонажей лишь на руку: зритель постоянно задаётся вопросами и ждёт их разрешения. В финале — ожидаемо — не точка, а многоточие: путешествие героев ещё не завершено, и их ждёт ещё много приключений… Другой вопрос: а захочется ли смотреть на эти голые события, наспех связывающие клишированных, неживых «сверхчеловеков»? Конечно, если другого выбора нет, можно и устроить себе ленивые выходные с Семью Грехами на диване — глядишь, удастся избавиться от Уныния, и их станет шесть.