Безобразное — это прекрасное, что не может вместиться в душеЛена (Троянова) — инфантильное белокурое чудо в чёрной шапке с милым бриллиантом на макушке. В преддверии Нового года выразительный грек (Акперов) скинул с балкона её сестру Ирку (Белова) — влюблённую, отчаянную и от любви грубую. В день празднования грек сделает это ещё раз, но уже на глазах Ленки. Для брошенной трюк окажется концом отношений, сломанным копчиком и гипсовыми трусами. Для Лены — началом пути волнительных приключений. Пункт А — местная екатеринбургская больница; пункт Б — улица Торфорезов, где в ларьке её ждёт грустный сменщик Андрей (Ильенков), пишущий прозу о человеческой природе, и его друг Дюк (Баширов), зверь этой самой природы. Меж точками — водитель под бутиратом (Цыганов), солидный лысый мужчина Роман (Куценко) в компании собачки Дюди, плохой бард (Симонов) с портретом Стивена Кинга и прочие персоны.
Предыдущий фильм Сигарева «Жить» рассказывал о смерти как эпидемическом явлении, случающимся со всеми независимо от возрастов и положений — семейных, социальных или религиозных. Глухие удары трёх трагичных судеб, крупные мучительные планы и флегматичная музыка Павла Додонова колко опустошали тела зрителей и оттягивали пост-просмотровые разговоры пятнадцатиминутным молчанием. Реакция иных сводилась к быстрому «La merde». В психологических играх с проекциями душ покойных, жутких-жутких криках и разговорами с церковью фигура Сигарева как режиссёра рисовалась так: эстет c чуткими руками при огромных и сбитых кулаках; в пальто, но с дыркой от огнестрела в районе груди; с ясными мыслями, меж которых скользит русский мат. Случился конфликт фестивальной формы и человека, чью простоту эта заумность прячет зря.
В «Стране ОЗ» же искренность и неприхотливость режиссёрского взгляда не маскируется дрожащей камерой и арт-хаусными претензиями. Дырка в пальто зияет ярче, речь звучит грубее и человечнее, а раны на рабочем кулаке видны ещё отчётливее — благодаря оттопыренному вверх среднему пальцу. Каждый ожог в этом фильме или нелепая гематома — автобиографические истории либо самого Сигарева, либо экранизации прозы его со-автора Ильенкова.
Хулиганский подход значит вовсе не критику или снобский смех над образами отечественной жизни. Напротив, режиссёр пропитывает весь фильм самоиронией и любовью ко всему тому беспорядку, что творится в стране и наших головах. Красота в фильме всюду: на балконе мёрзнут пельмени, органические гранаты бросаются на снег, на кухне висит турник, резиновые сапоги стеснительно скрипят. Плюсом: расстроенная гитара, умопомрачительное слайд-шоу под «Милую мою», спрятанная фляга с вискарем, взорвавшийся «Дюшес» и отрубленная свиная голова. Романтика неподдельная и рвущая. Показывая главную сорочинскую ярмарку страны, автор структурно образует кольцо. Выйти нельзя: можно только вертеться — в собственные удовольствия и смех. Что очень удачно. Ритмически картина подобна математическому року: разгон автомобиля сменяется статичным общим планом площадки с закрытым био-туалетом; искренне женские посиделки нарушаются резким ударом в глаз; наступление Нового года и бой курантов сняты в таймлапсе и даны неаккуратно и коротко, не отвлекая нас от главного. А главное — это то, что делают вокруг люди.
Ленка подобно муратовской героине повторяет каждому встречному вечную новость: «А у меня сестра копчик сломала». Роман в костюме «Боско» серьёзно предлагает прокатиться с ледяной горки и гордо показывает Ленке приёмы борьбы. Мать троих красавцев читает стихотворения про *** (путан) и проговаривает «Эйвон» как «Авон». Бард — во своё спасение — спускает Ленку с балкона, крича: «Воооры!». Дюк ложится на осколки разбитого стекла. Андрей со злобой говорит известную рифму, отвечая на вопрос мальчика «Где?». Всё это честно и так по-нашему. Однако многое здесь достигает эффекта довлатовской прозы: смешное прерывается по-светлому грустным, невинное — мерзким, романтичное — трагичным.
Конечно, будет гон. На мат, на резкую жесть, на (несуществующие, по правде говоря) гиперболизации. Тот самый средний палец поднят лишь для кино новогоднего пошиба — искусственно милого, надоевшего и одноцветного. Для смелых, остроумных и вдумчивых жителей в праздники эта картина станет отдушиной: посмеёмся в голос и подумаем. О том, почему всё это есть и не любить это нельзя.
